Алёна Капустян — новая Елена Келлер?
В беседе с Г.К. Епифановой нельзя было не спросить о наиболее известной из нынешних воспитанниц дома-интерната — Алёне Капустян. Сейчас ей 20 лет. Уже в течение тринадцати лет она живёт и учится в Сергиевом Посаде. Капустян привлекла к себе внимание благодаря уникальному театральному проекту «Прикасаемые», реализуемому московским Театром наций под руководством народного артиста РФ Евгения Миронова и фондом поддержки слепоглухих «Со-единение». В спектакле играют профессиональные актёры (разумеется, зрячеслышащие) и несколько слепоглухих москвичей и жителей Подмосковья, в том числе и Алёна.
Среди слепоглухих участников спектакля Капустян играет наиболее ярко. Хорошая фигура. Пластичность. Ангельское лицо. Обаяние молодости. И полное отсутствие слуха и зрения.
Журналисты рассказывали об Алёне не только в связи со спектаклем «Прикасаемые». Девушка фигурировала во многих газетных и телевизионных репортажах из дома-интерната. В определённой мере, она стала его лицом.
— Галина Константиновна, как Вы думаете, почему мои коллеги-журналисты проявляют интерес именно к этой барышне?
— Мы в равной мере любим и ценим всех наших воспитанников и Алёну никак специально не продвигаем. Но на самом деле, многие журналисты, которые собирают материал о деятельности дома-интерната, хотят пообщаться именно с ней. Алёна — человек общительный, она охотно соглашается на интервью.
Интерес вызывает тот факт, что девушка полностью лишена и слуха, и зрения. У большинства других наших воспитанников всё-таки имеется остаток зрительных возможностей или способность распознавать речь на слух. Тотальная слепоглухота, по мнению журналистов, в наибольшей степени иллюстрирует работу дома-интерната.
Не видя и не слыша, Алёна в полной мере обладает сохранным интеллектом. Она вполне адекватно воспринимает окружающий мир. Она многим интересуется. Она может подробно и развёрнуто ответить на любой вопрос. И у неё привлекательная внешность, позволяющая хорошо смотреться в кадре. Конечно, далеко не все люди с инвалидностью обладают такими данными.
— Как Вы думаете, могла бы Алёна Капустян стать первой в мире профессиональной слепоглухой актрисой? Ведь это стало бы мировой сенсацией! А может быть, у неё есть шанс стать второй Еленой Келлер, всемирно известной слепоглухой?
— Я бы не стала давать прогнозов в отношении нашей воспитанницы и оценивать её жизненные перспективы. Думаю, что в наше время в мире уже нет потребности и необходимости во «второй Елене Келлер». В чём значение этой американки? Не только в её личных достижениях и успехах, а в том, что она привлекла внимание всего мира к проблемам слепоглухих и других людей с тяжёлой инвалидностью.
В настоящее время эта задача уже не актуальна. По сути, она уже решена. Инвалиды, в том числе и слепоглухие, уже сейчас воспринимаются как полноценные члены общества. Поэтому задача состоит не в том, чтобы подготовить ещё «звезду» мирового масштаба. Гораздо важнее думать о том, чтобы создать для всех слепоглухих, для всех российских инвалидов достойные условия жизни.
Что касается Алёны Капустян… Театральный проект «Прикасаемые», в котором она успешно принимает участие, мне симпатичен. И я рада за неё! Но мы, сотрудники дома-интерната, рекомендовали Алёне немного ограничить свою театральную активность.
— Почему?
— Театр стал мешать учёбе. Всё-таки, мне думается, что на этом жизненном этапе для Алёны гораздо важнее завершить программу средней школы. Кроме того, не хотелось бы, чтобы она перегружала себя и физически, и психологически.
Эта яркая, талантливая девушка не является «типичной слепоглухой». Она скорее — исключение из правил. О таких людях надо рассказывать, но нельзя забывать и о других «категориях» слепоглухих, которые, возможно, не вписываются в шаблоны СМИ.
Особенность Алёны состоит в её тотальной слепоглухоте в сочетании с высоким интеллектом и артистическими способностями. Но высокий уровень интеллекта — это не только подарок судьбы, но и дополнительная нагрузка, дополнительная ноша для девушки.
— Почему Вы так считаете?
— Люди с высоким интеллектом воспринимают слепоглухоту, особенно тотальную слепоглухоту, более остро, более обострённо, я бы сказала, более трагично, чем их товарищи по несчастью со сниженным интеллектом.
Алёна Капустян — человек мужественный, но её психологическая рана ещё не затянулась. Слух она потеряла в младенчестве, зрение у неё исчезло в семилетнем возрасте. И сразу же после потери зрения Алёна оказалась в Сергиевом Посаде. Она прекрасно помнит себя зрячей. И хотя прошло уже больше десяти лет, думаю, что до конца с этой ситуацией смириться она не может.
Любые проекты, в которые вовлекаются слепоглухие люди, должны учитывать их ранимость и тяжесть их инвалидности. Я опасаюсь того, что Алёне Капустян и другим подобным «звёздочкам» кто-то может вскружить голову, обнадёжить их «умопомрачительными перспективами», а потом о них забыть… Интерес СМИ, интерес общественности — явление проходящее. Пусть лучше Алёна Капустян останется самой собой, чем попытается стать «второй Еленой Келлер».
Наверное, для слепоглухого человека лучше жить интересной, но при этом спокойной и размеренной жизнью, без больших взлётов и падений. Надеюсь, что Алёна, так же как и другие наши воспитанники, сможет разумно устроить свою судьбу. А мы ей в этом поможем!
Когда я была зрячей, то умела считывать с губ
Моя беседа с самой Алёной Капустян состоялась благодаря содействию психолога и тифлосурдопереводчика Ирины Евгеньевны Соколовой. Она переводила мои вопросы, выстукивая их тактильной азбукой на ладони у Алёны. А отвечала девушка самостоятельно, чётко артикулируя голосом, хотя и не слыша себя. Иногда она сбивалась, её голос затихал, становился неразборчивым. Если что-то было непонятно, то Ирина Евгеньевна переспрашивала героиню интервью, и Алёна повторяла сказанное.
— Алёна, хотелось бы поближе с Вами познакомиться, побольше узнать о Вашей жизни.
— Я родилась в 18 июня 1998 года в Московской области, в посёлке Демихово, рядом с городом Орехово-Зуево. И сейчас там живу. В доме-интернате нахожусь только с понедельника по пятницу. А в субботу и в воскресение — дома. Разумеется, все каникулы тоже провожу дома.
В доме-интернате учусь уже тринадцать лет. Сейчас прохожу программу девятого класса средней школы. Нужно ещё два-три года, чтобы освоить всю программу средней школы. Слепоглухие учатся гораздо дольше, чем зрячеслышащие. Потому что нам сложнее учиться.
— Чем бы Вы хотели заниматься после окончания школы?
— Честно говоря, не знаю. Сейчас самое главное — закончить школу. Когда я пришла в проект «Прикасаемые», то очень захотелось стать актрисой. Но сейчас не знаю, хочу ли этого? Возможно ли это? Наверное, нужно сначала закончить школу, а потом думать о других занятиях.
— Чем Вы увлекаетесь? Как любите проводить свободное время?
— Важнейшее увлечение — это театр. В спектакле «Прикасаемые» есть танец, есть пантомима. Этот спектакль обязательно нужно всем посмотреть, его невозможно пересказать. Я играю саму себя, слепоглухую девушку.
— Как слепоглухие актёры ориентируются на сцене?
— Для этого спектакля создали специальное тактильное покрытие, каждый участок сцены, каждый квадрат сцены мои ступни ощущают по-другому. Поэтому слепоглухие актёры могут без посторонней помощи не только ходить по сцене, но и бегать по ней, танцевать. Тактильное покрытие всегда точно показывает, в каком месте сцены мы находимся. Мы запоминаем, где в этот момент находятся партнёры, чтобы двигаться с ними синхронно.
— Чем ещё Вы увлекаетесь, кроме театра?
— Умею и люблю вязать крючком. Шарфы, платки и другие вещи. Люблю заплетать косы. И себе и другим девушкам. Свои косы всегда сама заплетаю. Люблю плавать, особенно в тёплом море. Вместе с мамой я была на Кипре и в Греции. Зимой люблю с мамой кататься на коньках.
Очень люблю играть с братом, быть с ним рядом, возиться с ним. Его зовут Даниил. Ему семь лет. Очень хороший мальчик. Мы вместе собираем игрушечные домики из компьютера «Лего».
Люблю сидеть в Интернете, переписываться с подружками по электронной почте, в чатах и социальных сетях. Я хорошо владею рельефно-точечным (брайлевским) дисплеем. Вся информация выстукивается на подушечках пальцев. Этот дисплей позволяет слепоглухим не только читать, но и грамотно писать. Я могу написать любой текст, а потом проверить, чтобы в нём не было ошибок. Только картинки мы не можем рассматривать!
— Алёна, как изменилась Ваша жизнь, когда Вы потеряли зрение?
— Жизнь полностью изменилась. Я внезапно ослепла. До сих пор не знаю, почему это произошло. Но сейчас это уже не имеет значения. Помню, что когда я видела, то умела хорошо считывать с губ, хотя была ещё совсем маленькой. По губам я всё понимала, что говорят другие. А теперь не могу напрямую поговорить с другими людьми, только с помощью тифлосурдопереводчика, как сейчас в нашем интервью, или рельефно-точечного дисплея.
Есть ещё такой метод общения со слепоглухими — дермография. Зрячеслышащие люди создают для нас сообщения, выдавливая нам на ладони буквы своими пальцами. Только нужно писать пальцем медленно и крупными буквами. Тогда будет понятно. Когда в октябре 2017 года вместе со спектаклем «Прикасаемые» я была в Лондоне, англичане писали мне на ладони, что им понравилось. У меня тогда возникло желание выучить английский язык.
