Организация медицинской помощи
— Эрнест Витальевич, хотелось бы поговорить с Вами об организационных вопросах деятельности филиала. Нередко можно слышать о жалобах пациентов, которым приходится мириться с длительным ожиданием необходимых операций, в частности, в связи с катарактой.
— В настоящее время в очереди на бюджетные операции в связи с катарактой в нашем филиале находится около двенадцати тысяч человек. Людям приходится ждать до трёх лет. Конечно же, это недопустимо долгий срок. И недовольство пациентов можно понять.
С другой стороны, нередко людям предлагают провести такие же операции в другой клинике, а они отказываются, так как хотят оперироваться именно у нас.
— На платной основе можно попасть на операцию быстрее?
— Да. В течение нескольких месяцев.
— А какова стоимость операции по факоэмульсификации катаракты для частных пациентов?
— Около шестидесяти тысяч рублей.
— Для многих петербуржцев это вполне приемлемая сумма. Средняя заработная плата в городе сейчас составляет около сорока тысяч рублей…
— Кто-то действительно может оперироваться на платной основе. Для кого-то это недоступная роскошь. Филиал никак не влияет на статистику бюджетных и платных операций. Факоэмульсификация катаракты не относится к числу высокотехнологичной медицинской помощи. Такие операции выполняются по системе ОМС. Когда средства ОМС заканчиваются, то мы продолжаем их выполнять уже на платной основе.
— Что нужно предпринять, чтобы пациент мог быстрее попасть на бюджетную операцию?
— Мы готовы освоить больше средств ОМС и квот на оказание высокотехнологичной помощи.
— Может быть, имеет смысл совсем отказаться от квотирования и выполнять все операции в рамках ОМС?
— Именно этот вопрос и предложения по его решению были озвучены в Послании Президента России Федеральному собранию 3 декабря. Нужно обеспечить бесперебойное обеспечение высокотехнологической медицинской помощи населению, указал Путин. «Люди не должны страдать, и нужно обеспечить бесперебойное финансирование высокотехнологичной медицинской помощи, в том числе пока не принято это решение (о создании специальной федеральной части в системе ОМС), напрямую из федерального бюджета», — сказал Путин. Так что в ближайшее время система квот будет продолжать работать, она даёт возможность попасть на лечение в ведущие федеральные клиники Москвы, Санкт-Петербурга и другие крупные лечебные учреждения. В перспективе, когда средства на оказание высокотехнологичной медицинской помощи будут выделяться из системы ОМС, большую роль будут играть межтерриториальные взаимодействия и расчёты. На формирование этих взаимоотношений потребуются дополнительные усилия и время. Здесь есть большой потенциал создания регистров патологии, логистики направления пациентов на лечение и т.д. В связи с этим, вероятно, нас ждёт переходный период от федеральных квот к оказанию высокотехнологичной помощи в рамках ОМС.
Познавая неизведанное, применяя современные технологии
— Эрнест Витальевич, хотелось бы поговорить о Вашей собственной научной деятельности. Хочется надеяться, что большой груз административной, лечебной и педагогической работы не мешает Вашему научному поиску…
— Мне трудно представить свою жизнь без научной работы. Передавая свой опыт другим, важно и самому развиваться, продолжать исследовательскую деятельность, познавать неизведанное, применять современные технологии.
Существует целый ряд научных тем, которыми я занимаюсь уже много лет. И эта работа продолжается. В МНТК заинтересованы в том, чтобы сотрудники головной организации и региональных филиалов активно занимались научной работой. В этом плане я не являюсь исключением.
Среди моих научных интересов — роль скрытых инфекций при глазных патологиях, в частности, отслойке сетчатки, пролиферативной витреоретинопатии, глаукоме. Пришлось задуматься о трудностях лечения, связанных с постоянным вялотекущим воспалительным процессом, и пришла идея диагностики хламидийных инфекций, которые как раз такое воспаление и вызывают.
Это хорошо известно из области урологии, гинекологии и даже офтальмологии (трахома!) В свою очередь, ошибки в диагностике влияют и на лечение пациентов.
За последние годы публикации с моим активным участием о роли скрытых инфекций публиковались в ведущих российских и международных офтальмологических журналах «Вестник Офтальмологии», «Investigative Ophthalmology and Visual Science», «Journal of Glau-coma», «Journal of Ophtalmology», «PLOS One» и др.
Ещё одно направление научных поисков — офтальмоонкология, освоенная из школы кафедры офтальмологии ВМедА (проф. В.В. Волков, М.М. Шишкин). Так случилось, что до недавнего времени в Санкт-Петербургском филиале не было специалистов в этой области (за исключением некоторых лазерных технологий). Но в ближайшее время мы сформируем мощный коллектив по этому направлению, куда войдут как известные в России учёные, так и прошедшие обучение молодые врачи. Перспективы развития связаны с комбинированными — радиационными, лазерными, микрохирургическими и другими способами лечения.
Выпуск Wetlab, учебно-тренажёрного центра для обучения офтальмохирургов
— Какие именно вопросы интересуют Вас в офтальмоонкологии?
— Занимаюсь многими заболеваниями, например, лечением меланомы сосудистой оболочки, рассматриваю такие методы, как эндорезекция, трансклеральная и термотерапия, применение гамма-ножа и т.д.
— Как и многие военные офтальмологи, Вы многие годы уделяли большое внимание травме глаза. Эта работа продолжается?
— У меня не ослабевает интерес к травме глаза. В настоящее время в качестве «invited speaker» готовлюсь к Всемирному офтальмологическому конгрессу в Мексике (г. Гвадалахара) в феврале 2016 года.
Моё выступление будет связано с эволюцией методов лечения при травме глаза. И в нём будут акценты на использование не только самых новых офтальмологических технологий, но и сохранение некоторых «старых добрых» принципов.
Ещё одно интересное и важное направление, которым я занимаюсь — изучение органосохранных технологий и соответствующих операций. Современные методики во многих случаях позволяют сохранить не только орган зрения, но и его функции при субатрофии глаза.
— Ещё совсем недавно при субатрофии глаза производилась ампутация органа зрения.
— Меня не только радует, но и вдохновляет то обстоятельство, что в настоящее время органосохранные технологии бурно развиваются и количество энуклеаций существенно снизилось. Таким образом, мы спасаем пациентов от серьёзной психологической травмы, связанной с потерей органа зрения и необходимостью его протезирования.
— Каким образом удаётся избежать ампутации?
— Это связано с последними достижениями витреоретинальной хирургии, кератопластики, использования стволовых клеток, фармакотерапии.
