Вас назначили заведующим больницей… Не слишком ли большая ответственность легла на плечи вчерашнего студента? Что входило в круг Ваших обязанностей?
Конечно, было тяжело. В участковой больнице, куда меня назначили, были приписаны жители двух южных районов Дагестана. Она находилась в селении под названием Советское. В больнице из врачей был только я, работали также медицинские сестры и, главное, акушерка, которая буквально спасала меня на вызовах к роженицам, нашим самым многочисленным пациентам. В те годы в Дагестане еще не была должным образом развита система дородового наблюдения за беременными женщинами. Первое время я испытывал страх. Представляете, передо мной лежит женщина, мучается, не может разродиться. У врача она не наблюдалась, обследования не проводились. Хорошо, что рядом была опытная акушерка! Первый год мы вдвоем ездили к роженицам, потом я сам научился проводить необходимые манипуляции, вплоть до ручного отделения плаценты.
Однокурсники по Дагестанскому медицинскому институту
Когда Вы почувствовали себя врачом? Возможно, в Вашей практике был случай, когда Вы помогли человеку и подумали про себя: «Ко мне обратился больной человек. С моей помощью он выздоровел. Я – врач!»
Уверенность я почувствовал на второй год работы в участковой больнице. Приходилось сталкиваться с различными случаями: тяжелыми травмами, последствиями дорожно-транспортных происшествий, другими «болячками». Одних пациентов я сам диагностировал и лечил, кого-то приходилось отправлять в районные больницы.
Когда Вы приняли решение стать офтальмологом?
На 5-м курсе я думал стать либо невропатологом, либо офтальмологом, то есть пойти по пути узкой специализации. Но после окончания института был общим врачом, и только через два года стал офтальмологом.
В 1960 году после прохождения 4-месячной специализации по офтальмологии на базе Казанского ГИДУВ-а в течение одного года работал в городской больнице города Буйнакска уже в качестве штатного врача-окулиста.
Что представлял собой кабинет офтальмолога?
У меня в кабинете была щелевая лампа (что уже хорошо), ручной офтальмоскоп, на стене висела таблица Сивцева. Пожалуй, все.
С 1961 по 1963 годы Вы проходили клиническую ординатуру в МНИИ глазных болезней им. Гельмгольца. Каким образом в начале 1960-х годов проводился набор в ординатуру?
Существовало два варианта. Врача в ординатуру направляло медицинское учреждение (это практикуется и сейчас), либо врач мог пройти по общему конкурсу, как в моем случае. В ординатуре я проучился два года. Хочу сказать, что основные знания по офтальмологии я получил в Институте Гельмгольца, за что я ему благодарен. Хотя специализация в Казани также не прошла даром.
В те годы в Институте работали «звезды» отечественной офтальмологической науки: профессор Э.С. Аветисов, профессор Р.А. Гундорова, профессор А.В. Хватова, профессор А.Я. Бунин. В последние годы я работал научным сотрудником в отделе офтальмоонкологии с профессором А.Ф. Бровкиной.
С Институтом Гельмгольца связаны и мои первые зарубежные командировки...
Об этом у меня будет отдельный вопрос. Кто в Институте им. Гельмгольца работал с лазерами?
Наталья Васильевна Макарская работала с аргоновым лазером, фотокоагуляцию (ксеноновую) при внутриглазных опухолях проводила Галина Григорьевна Зиангирова.
Курс повышения квалификации. Казань, 1960 г.
После ординатуры Вас оставили в Институте?
После окончания ординатуры я один год работал в 59-й больнице, потому что в МНИИ им. Гельмгольца не было места. Как только освободилось место, меня оформили в штат. Первые годы я работал в отделении детской хирургии, позже меня перевели в отделение офтальмоонкологии к Алевтине Федоровне Бровкиной.
Я знаю, что Вы часто ездили в зарубежные командировки. Куда выехали в первый раз?
Первая моя командировка была в Африку, в Республику Бурунди, где я в течение 3 лет работал заведующим глазным отделением государственной клиники в столице страны, городе Бужумбура. Через два года, в 1980 году, меня повторно командировали туда же, в Бужумбуру. На вопрос, нельзя ли поехать в другую страну, в ГКЭС (Государственный комитет по внешним экономическим связям при Совете Министров СССР – прим. ред.) мне ответили, что запрос пришел конкретно на мое имя. Так я вновь оказался в Бурунди. Чувствовал я себя уже более вольготно по сравнению с первой командировкой.
С какими трудностями Вам пришлось столкнуться? Бытовые проблемы, жаркий климат?
В бытовом отношении особых проблем не было. Я жил в коттедже на берегу озера Танганьика, в магазинах полно продуктов, промтоваров, что-то могли заказывать из Союза через посольство. Климат в стране не особенно жаркий (температура не поднималась выше 30 градусов), в горных районах температура могла опускаться до +5 градусов. Так что вполне комфортная погода. Самая сложная проблема – языковой барьер. Переводчики нам, врачам, не полагались, рассчитывали на помощь местных врачей и медсестер, говоривших на французском языке и на местных диалектах. Перед поездкой я окончил курсы французского, с грехом пополам мог общаться с персоналом, а через медсестер – с пациентами. Коллеги относились к нам по-дружески, никаких проблем не возникало.
Какими заболеваниями в основном страдали Ваши пациенты?
Чего только не было! Воспалительные заболевания глаз, катаракта, глаукома, опухоли и т.д. Приходилось много оперировать как общему офтальмохирургу. Медицина в Бурунди была на низком уровне. В двух или трех городах были хирургические центры, в столице кроме нашего госпиталя работала бельгийская клиника, где в основном лечились белые граждане. Время от времени к нам приходили доктора из этой клиники и консультировались по некоторым вопросам.
Почетный доклад на конференции «Лечение глаукомы инновационный вектор — 2025».
Поездки в Африку дали мне огромный опыт: приходилось проводить много различных хирургических вмешательств: на веках, по поводу глаукомы, катаракты и онкологических заболеваний глаз. Во время операций на глазном яблоке мы пользовались операционным микроскопом, который мы приспособили под нужды офтальмологии.
Вы были с семьей?
Во время первой моей командировки сначала я жил один. Наш ребенок был еще маленький, и жена, Луиза Васильевна, осталась в Москве. В последующем она периодически приезжала и в последний год даже устроилась на работу бактериологом в том же госпитале.
Конечно, командировки здорово повлияли на наше материальное положение. Первое время мы жили в г. Лобне, а позже купили квартиру и переехали в Москву.
