Интервью с заведующим кафедрой глазных болезней лечебного факультета ГБОУ ВПО РНИМУ имени Н.И. Пирогова, президентом Российского глаукомного общества, первым вице-президентом Межрегиональной ассоциации врачей-офтальмологов России, профессором Евгением Алексеевичем Егоровым по случаю 70-летия со дня рождения.
| Штрихи к портрету |
 Егоров Евгений Алексеевич — д.м.н., профессор, президент Российского глаукомного общества, академик РАЕН, РАМТН, РАЭН, заведующий кафедрой офтальмологии им. акад. А.П. Нестерова и ЦНИЛ «Глаукомы и дистрофических заболеваний глаза» Российского национального исследовательского медицинского университета им. Н.И. Пирогова.Родился в 1944 г. в г. Козловке Чувашской АССР.По окончании Казанского государственного медицинского института, с 1968 по 1970 гг., был клиническим ординатором кафедры глазных болезней.
С 1970 по 1971 гг. — ассистент кафедры глазных болезней Оренбургского медицинского института, а с 1971 по 1976 гг. — ассистент кафедры глазных болезней Калининского медицинского института. В 1976 г. переехал в Москву и с 1976 по 1984 гг. работал старшим научным сотрудником ЦНИЛ «Микрохирургия глаза» 2-го МОЛГМИ им. Н.И. Пирогова. В 1985 г. защитил докторскую диссертацию. С 1984 по 2000 гг. — профессор кафедры глазных болезней лечебного факультета 2-го МОЛГМИ им. Н.И. Пирогова, а с 2000 года — заведующий кафедрой офтальмологии им. акад. А.П. Нестерова лечебного факультета Российского национального государственного медицинского университета им. Н.И. Пирогова. Основные направления научных исследований — разработка новых методов диагностики, медикаментозного, лазерного и хирургического лечения различных видов глаукомы, рефракционная хирургия, клиническая апробация и внедрение новых лекарственных глазных форм. Профессор Е.А. Егоров — автор свыше 350 научных работ, 12 монографий, 15 изобретений. На кафедре, возглавляемой профессором Е.А. Егоровым, подготовлено 12 докторов и 20 кандидатов наук в таких областях, как глаукома, лечение заболеваний переднего отрезка глаза, офтальмофармацевтика. Е.А. Егоров — президент Российского глаукомного общества, председатель Экспертного совета по глаукоме РФ, председатель Межнационального совета по проблемам глаукомы, вице-президент Межрегиональной ассоциации врачей-офтальмологов России, член Американской академии офтальмологии, Европейского глаукомного общества, член-учредитель Европейского общества по исследованию в области зрения, почетный член Болгарского научного общества офтальмологов, главный редактор журнала «Клиническая офтальмология», газеты «Новости глаукомы». С 1997 по 2006 гг. Е.А. Егоров — член экспертного совета ВАК России по офтальмологии, с 1997 по 2007 гг. — председатель Комиссии по офтальмологии Комитета по новой медицинской технике и с 1999 по 2008 гг. — председатель Фармакологического комитета Минздрава РФ. Он является научным руководителем Всероссийской школы офтальмолога, членом оргкомитета конгресса «Человек и лекарство», членом экспертной комиссии по подготовке «Федерального руководства для врачей по использованию лекарственных средств». Е.А. Егоров — лауреат премии Правительства РФ за 1999 г, награжден медалью «В память 850-летия Москвы», знаком «Отличник здравоохранения», серебряной медалью РАЕН «За развитие медицины и здравоохранения». |
Впервые я встретилась с профессором Е.А. Егоровым в 2002 году в Киргизии, на озере Иссык-Куль, во время офтальмологической конференции, организованной профессором Алмазбеком Исманкуловым. Делегацию московских офтальмологов возглавлял академик РАМН Аркадий Павлович Нестеров. Все участники конференции понимали значимость момента и окружали патриархов отечественной офтальмологии, среди которых были академик РАМН Алевтина Федоровна Бровкина, профессор Евгений Алексеевич Егоров, профессор Валентина Григорьевна Копаева, заботой и вниманием. На меня профессор Е.А. Егоров производил впечатление отстраненного, строгого человека. В 2011 году, когда газета «Поле зрения» только начала выходить, на конференции «Белые ночи» я осмелилась обратиться к Евгению Алексеевичу с просьбой об интервью, но профессор тактично отказал. Я еще больше убедилась в его умении «держать дистанцию». Понимая, что он очень занятой человек, тем не менее не теряла надежды, что однажды он все-таки даст интервью газете. В итоге пришлось ждать юбилея Е.А. Егорова. Каково же было мое удивление, когда профессор Егоров раскрылся как искренний и очень интересный собеседник, с тонким чувством юмора. Интервью получилось доверительным и неформальным: было очевидно, что ответы на вопросы не были подготовлены заранее. Я это расцениваю как высшее проявление доверия редакции газеты и нашим читателям.
— Евгений Алексеевич, говорят, что в жизни самое главное — оказаться в нужное время в нужном месте. И удача играет важную роль.
— Вы правы, совсем недавно нашей Академией наук был получен точный ответ, от чего зависит продолжительность жизни. Как Вы думаете, от чего? От государственного строя? От государственного обеспечения? От состояния медицины? Нет. Даже окружающая среда не имеет никакого значения. Единственно реальная возможность воздействовать на продолжительность жизни — работа, которая приносит моральное и материальное удовлетворение. Академики показывали нам свои графики, по ним четко прослеживалось: в стране что-то происходит, работы нет, уверенности в будущем нет, работа не приносит удовлетворения — мгновенно происходит спад продолжительности жизни. Как только жизнь налаживается, люди возвращаются к нормальному труду, а работа приносит моральное и материальное удовлетворение — кривая продолжительности жизни резко возрастает.
— Если я Вас правильно поняла, самая большая удача — это выбор, сделанный Вами?
— Да, безусловно. Именно это позволяет надеяться на лучшее и радоваться жизни.
— Что Вас подтолкнуло пойти в медицину?
— Знаете, до сих пор сам не пойму, почему я оказался в медицине. В семье не было медиков. Был, правда, у меня дядя, которого я очень уважал, подполковник медицинской службы, кроме того, он служил в воздушно-десантных частях, что ему страшно не нравилось — два раза в год обязательные прыжки с парашютом, а удовольствие это было для него, прямо скажем, ниже среднего… В десятом классе я уже точно знал, куда поступаю. Сдал экзамены в институт и с ребятами уехал на лесные озера нырять с аквалангом. Оснащение было самодельным, акваланги делали чуть ли не из противогазов. Меня ребята спрашивали, поступил — не поступил, я в ответ только пожимал плечами. Наконец, 25 августа вывесили списки, и я себя увидел среди зачисленных. В общем, получилось как-то само по себе. Итак, я стал студентом Казанского государственного медицинского института им. С.В. Курашова. Сейчас почти никто не знает, кто такой Курашов, а Сергей Владимирович в свое время считался лучшим министром здравоохранения. Он был из тех, кто действительно работал, много сделал для развития медицины, практического здравоохранения в стране. С.В. Курашов не был академиком, просто профессором, но он был настоящим организатором здравоохранения.
— Может быть, на Ваш выбор повлияло то, что в институте в то время работали известные профессора, о которых Вы слышали или читали?
— Нет, до поступления я ни о ком не знал и не слышал. Выбор был сделан интуитивно, т.е. никакой специальной подготовки. Конечно, я читал Юрия Германа «Дорогой мой человек», «Дело, которому ты служишь»… Вообще я очень много читал, порой доходило до смешного: в 4-м классе посещал взрослую библиотеку, в детской мне было уже нечего делать. Там работали очень хорошие люди (на таких зарплатах плохие люди не сидят), и я пользовался правом свободного доступа в книгохранилище: «Женя пришел, ну, проходи». Выбирал, естественно, любую книгу. К 7-му классу я прочитал всего Мопассана, всех американских писателей, начиная с Драйзера. А к классикам, которых нам «вдалбливали» в школе, относился прохладно.
Ассистент кафедры офтальмологии. Зав. кафедрой – профессор Л.Ф. Линник. Оренбург, 1970 г.
— В Казанском медицинском институте Вы и познакомились с Аркадием Павловичем Нестеровым?
— Конечно. Я был «социально-активным» товарищем, начиная с «теневого» сектора, кончая комсомолом…
— Можно подробнее о «теневом» секторе?
— Моя мама имела отношение к спорту, прекрасно бегала на лыжах, и я с ее подачи занимался лыжами, в школе занимал первые места. В институте работало много спортивных секций, я и записался в лыжную. А там ребята — кандидаты в мастера и мастера спорта. Меня с моим 3-м юношеским включили в команду как перспективного. Полгода я прозанимался, а лыжи, доложу я Вам, — очень тяжелый вид спорта: тягуны, многокилометровые забеги на грани человеческих сил, и — надорвался. Тренеры мне посоветовали сделать перерыв, но совсем ничего не делать я не мог и пошел в секцию бокса. Физически подготовлен я был нормально, и дела мои в боксе пошли очень хорошо. Подучили немного и выпустили на официальный ринг. Участвовал в первенстве ВУЗов, занимал призовые места. А что такое бокс? Это — определенная компания, соответствующие знакомства. Вот и получилось, что, с одной стороны, я —комсомольский активист, а с другой — входил в компанию с сомнительной репутацией. Порой доходило до смешного: идешь в общежитие по каким-то общественным делам, проходишь вестибюль — стоят две группы, явно собираются драться…
— Студенты и драться? Интеллигентные люди…
— Вы правильно отметили — интеллигенты, они и драться-то не могут начать, ну, не получается сразу. Меня увидели: «Женя, давай к нам! — А что случилось? — Да, вот, так и так…» Я подхожу к группе ребят, которых я знаю меньше, крайнему засветил в челюсть… и пошел дальше.
— Прямо поединок Пересвета с Челубеем…
— Я умел сочетать участие в «неформальных» мероприятиях с активной общественной работой, но в один прекрасный момент мне этот случай чуть было не аукнулся. По комсомольской линии меня утверждают на самую ответственную должность, возглавить политсектор лечебного факультета, самого большого в институте. На комсомольском собрании вдруг просит слово один студент и говорит, что слышал обо мне такое… Но секретарь комитета комсомола проигнорировал «сигнал», ему было достаточно знать, что комсомолец все-таки я был ответственный.
