— Сохранилась ли тенденция, когда врачи, окончившие ординатуру, минуя больницы, клиники, идут работать в частные учреждения или оптические салоны? Как обстоят дела в Московской области?
— Сколько угодно. Мы готовим много специалистов, но далеко не все они возвращаются в госучреждения. Многие идут в частные центры, в оптику, туда, где больше платят. В Подмосковье есть особый класс офтальмологов, которые идут работать туда, где лучше оснащение при равных условиях зарплаты, чтобы быть уверенным, что не ошибется при постановке диагноза. Есть еще одна черта, которую я часто замечаю в молодых врачах — желание работать только в хирургии. Таких докторов я называю «манипуляторы», управляющие хирургической машиной. Фактически никакая одна манипуляция не может изменить течение заболевания, если не проводить лечения больного в целом — нервной системы, психики, сердца, сосудов и т.д. Только тогда мы можем рассчитывать на хороший эффект.
— В связи с этим у меня к Вам такой вопрос: как Вы считаете, доктор-хирург должен обладать навыками хирургического лечения ряда заболеваний или должен быть узким специалистом?
— Я считаю, что жесткая специализация — не для муниципальных учреждений. Сегодня вы — один, завтра вас — двое, а послезавтра — ни одного. Должна быть взаимозаменяемость, преемственность. Если хирург какую-то операцию не делает часто, а его коллега делает ее лучше, то пусть коллега и делает, но быть всегда готовым помочь и взять на себя работу очень важно и нужно. Нельзя работать плохо, но и отстраняться от работы врач в районной больнице не должен. Врач обязан быть всегда настроен на совершенствование своих навыков, а любой наш офтальмолог готов прийти молодому коллеге на помощь при необходимости.
— Существуют ли дистанционные консультации в офтальмологии?
— Существуют. Только мы пока не часто пользуемся этим методом, так как не все можно продемонстрировать — порой не хватает технических возможностей у врачей на местах продемонстрировать сложный случай. Если врач профессионально подготовится к консультации, мы вполне можем обсудить с ним методику лечения по видеосвязи.
— Алла Алексеевна, почему Вы выбрали медицину, и офтальмологию в частности?
— В офтальмологию я пришла, послушав лекции Аркадия Павловича Нестерова. Меня очень увлекла работа — лекции, конференции, практические занятия. Однажды моя приятельница во время дежурства рассматривала что-то под микроскопом. Я обратила внимание на изящество инструмента, необыкновенно элегантные движения ее рук во время работы. Меня это восхитило, и я полюбила эту область медицины. А в медицину я пришла, потому что мама была медиком, и в семье воспитывалось сочувствие, желание помочь другому человеку. У меня был выбор — музыка, медицина или математика, мы решили остановиться на медицине — всегда с людьми, всегда помогаешь им.
— Вы помните своего первого пациента?
— Помню своего первого пациента на дежурстве. У него было проникающее ранение роговицы. Мне было жутко страшно самой зашивать рану. Прежде чем подойти к пациенту, я опросила всех сотрудников, что и как надо делать. Но все закончилось благополучно: я наложила один узловой шов, хотя очень боялась сделать что-то не так. Конечно, если бы в этот момент случилась более сложная травма, мне бы, я думаю, не доверили выполнить операцию самостоятельно.
— Потом стало легче или каждый пациент — своя история?
— С каждым больным доктор болеет его болезнью. Врач должен не навредить, сделать лучше и, самое главное, объяснить больному, что назначенное тобой лечение помогает. Пациент, прежде чем попасть к нам, проходит многие кабинеты, и поначалу может относиться к нам с недоверием и не без основания. Последнее время доктора, к сожалению, нередко предлагают больному вариант лечения, который поможет, прежде всего, врачу заработать больше денег.
Это — бич нашего времени. Конечно, мы все зависимы от личного бюджета, от того, что творится вокруг нас, но врача в себе терять нельзя. Перед тобой человек со своей судьбой, не ты его создавал, не тебе его разрушать. Когда-то в глаукомных диспансерах работали психоневрологи. Чтобы человек тебя услышал, его необходимо определенным образом настроить, и тогда он вместе с тобой будет бороться с болезнью. Мы не должны быть в беседе с больным ни полицейскими, ни диктаторами, вместе с пациентом мы должны понимать, что делаем. Это чрезвычайно сложно и важно. Принципы общения с больным на территории нашего учреждения, заложенные почти 200 лет назад немецким офтальмологом Фридрихом Иосифом Гаазом, главным врачом Старо-Екатерининской больницы (МОНИКИ), остаются неизменными по сегодняшний день.
— Буквально час тому назад я стал невольным свидетелем общения врача Вашего подразделения с пациентом, пожилой женщиной. Вот так бы все доктора разговаривали с больными!
— Конечно, проще всего громко приказать или накричать на больного. Мы стараемся своих докторов научить технологии эффективного общения с пациентом, эту школу нам передали наши старшие товарищи. Главное — дать молодым врачам установку, что перед тобой личность, человек, который пришел к тебе за помощью, нравится тебе он или не нравится. И от того, как ты сумеешь поговорить с больным, будет зависеть многое и, прежде всего, услышит тебя человек или нет. Я хорошо помню, как предыдущее поколение клиницистов, наши учителя — профессора Ольга Борисовна Ченцова, Юлия Михайловна Корецкая, Ляйла Сафовна Байтерякова, Владимир Яковлевич Эскин, Виктор Петрович Можеренков, Лидия Федоровна Шубина — с каким тактом и уважением беседовали с больными. Я была в восторге и всячески старалась им подражать. Это удивительные люди! Я вспоминаю их с любовью. Любые мои вопросы с их помощью решались быстро и профессионально, при этом они не навязывали свою точку зрения, но блестяще аргументировали свою позицию.
— Не могли бы Вы вспомнить неординарный случай из Вашей практики?
— Неординарный случай? Хирургическое вмешательство у медведя. Он должен был поехать с нашим цирком на гастроли в Японию, но с одной стороны у мишки не видел глаз, и он, бедный, путался в движениях. А ему надо было водить машину! Мы прооперировали животное в медицинском центре Цирка им. Ю.В. Никулина, удалили катаракту, имплантировали искусственный хрусталик. Артист «прозрел» и давал по 3-4 концерта в день, восхищая зрителей своим мастерством. Еще один случай — когда во время вмешательства на этапе обработки травмы вдруг выключается свет. Вот это было потрясение. Но мы быстро подключили «аварийку» — включили обычную настольную лампу, и под микроскопом, который не светился, но увеличивал изображение, мы продолжили операцию.
— Скажите, насколько доктора должны быть готовы к неординарным ситуациям? Как можно этому научить или научиться?
— Вы знаете, подмосковные доктора готовы ко всем неожиданностям, могут мгновенно принять правильное решение. Они обладают широкими навыками: катарактальный хирург справляется с витреальными вмешательствами; хирурги, работающие с детьми, с легкостью проводят «взрослые» операции, особенно, когда это касается травматических повреждений. Я слышала отзывы, что доктора, окончившие ординатуру в МОНИКИ, годятся для работы в любом направлении и в любом учреждении: в терапии, хирургии, поликлинике, стационаре, то есть они умеют очень многое. А когда мы видим работу специалистов, подготовленных в других учреждениях, где их не подпускали к операционному столу, где они, возможно, видели только один вид патологии, бывает грустно. Доктора, подготовленные у нас, более независимы в принятии решений.
— Как бы Вы оценили свою главную положительную черту характера?
— Неуемная работоспособность. Только можно ли ее назвать положительной? В моей работе мне очень помогает моя семья. Я работаю столько, сколько мне надо, а они терпят, не мешают, не обижаются, понимают, что это необходимо. Такая взаимосвязь с близкими тебе людьми меня просто восхищает!
— Любимые литературные персонажи?
— Приверженности к особому типу героев у меня нет. Это зависит от возраста: когда-то мне нравились романтические тургеневские девушки, потом — герои романов Ф. Купера и Д. Лондона. Очень люблю читать А.П. Чехова, стихи авторов военного периода — Юлии Друниной, Эдуарда Асадова.
— Любимые герои в реальной жизни?
— В.В. Путин принимает неординарные решения в самых трудных ситуациях. Восхищает его необычная деловая хватка: что ни решение — самое оптимальное. Если говорить о коллегах, мне очень нравится, как работают Г.Е. Столяренко, Я.В. Байбородов, Б.Э. Малюгин. Мы не всегда можем предвидеть, как они поступят в той или иной ситуации, но точно знаем, что сработают на 100%. Это — потрясающие хирурги, у них удивительные руки, сердце и голова.
— Может быть, есть фраза, изречение, которые сопровождают Вас на протяжении жизни?
— «Спешите делать добро!» — напутствовал своих коллег доктор Фридрих Иосиф Гааз. Согласна с ним безоговорочно. Иначе нам просто не место в медицине.
Беседу вел Сергей Тумар
Февраль 2015