— После окончания клинической ординатуры начался важный этап в Вашей жизни. В Санкт-Петербургском филиале МНТК Вы стали курировать новое направление: ультразвуковую факоэмульсификацию катаракты. На сегодняшний день подобные операции проводят многие российские клиники. Но в те годы МНТК был пионером…
— Создателем этой методики является американский офтальмолог Чарльз Келман (Charles D. Kelman), с которым мне посчастливилось встречаться в Американской Академии офтальмологии в 1997 году. Первую операцию он провел еще в далеком 1968 году. В Советском Союзе подобный способ удаления катаракты тоже был известен, но широкой реализации на практике он не получил.
Технология факоэмульсификации получила второе рождение уже в современной России в 1990-е годы в эпоху больших перемен и рождения новых прорывных медицинских технологий. Мне было поручено курировать это новое направление в клинике. Первые шаги были очень непростыми: пришлось овладевать не только техникой хирургического вмешательства, но и изучать конструкцию и принцип действия автоматизированных систем и учиться управлять ими, слышать, понимать и декодировать звуковые сигналы, которые подают машины, т.е научиться говорить на одном с ними языке. Мне это удалось, и первая успешная операция факоэмульсификации с имплантацией ИОЛ была мной выполнена в филиале в ноябре 1993 года.
В настоящее время ультразвуковая факоэмульсификация катаракты — это стандартная технология, хотя одна внедрена еще далеко не во всех российских клиниках. Главным ее достоинством является отсутствие большого разреза и необходимости ушивать операционную рану.
При такой методике удается уменьшить хирургически индуцированный астигматизм и повысить предсказуемость рефракционного результата, надежность и безопасность самого вмешательства. В настоящее время количество осложнений при операциях по поводу катаракты составляет в нашей клинике менее одного процента. При прежней методике такая цифра была бы невозможна!
Удаление катаракты методом ультразвуковой факоэмульсификации возможно уже на ранних стадиях ее развития, что позволяет избежать длительного периода ожидания пока катаракта созреет... Важно, что высокая острота зрения достигается уже в первый день после операции и не требуется длительного периода ограничений физических и зрительных нагрузок.
— Как известно, катарактальная и рефракционная хирургия глаза теснейшим образом связаны между собой…
— Именно этот аспект меня и привлекает. Хирургия хрусталика за последние годы активно развивалась и стала отвечать высоким требованиям рефракционной хирургии и по уровню безопасности и предсказуемости результата, и по скорости реабилитации.
На сегодняшний день за счет хирургии хрусталика мы не только способны восстановить прозрачность оптических сред, но и можем устранить многие погрешности оптической системы глаза в виде дефокусировок как близорукости, так и дальнозоркости. У нас появилась возможность влиять на оптическую установку глаза в очень широком диапазоне от -10 дптр до +40 дптр с шагом в 0,5 дптр и устранять астигматизм до 12 дптр…
Предпринимаются попытки восстановить утраченную с возрастом способность видеть на близких расстояниях. Хирургическая коррекция пресбиопии за счет замены хрусталика на специальные модели мультифокальных и аккомодирующих интраокулярных линз уже сегодня стала реальностью.
Я бы хотел сказать, что рефракционная хирургия глаза — это чудо, которое может пережить каждый!
— Поясните, пожалуйста, свою мысль.
— После операции по поводу катаракты в зрелом и пожилом возрасте пациент может иметь лучшее зрение, чем у него было в молодости. С возрастом наши физические возможности уменьшаются. Это совершенно естественно. А зрение может улучшиться! Пожилой человек способен смотреть в мир более зоркими глазами, чем это было ему доступно в молодые годы. Разве это не чудо?
— Юрий Викторович, знаю, что много времени Вы уделяете участию в международных обучающих проектах. Расскажите, пожалуйста, об этой стороне Вашей деятельности.
— Эта работа действительно занимает значительное место в моей жизни. Я глубоко уверен в том, что только через образовательные программы возможно продвижение новых технологий, и никакие маркетинговые технологии не заменят живого общения, возможности передать свои знания следующему поколению хирургов.
Формат «живой хирургии» в этом плане один из самых информативных и эффективных обучающих форматов. Он является важной частью медицинского образования, и вузовского, и последипломного, и неслучайно пользуется повышенным интересом среди врачей. Он нужен нашему медицинскому сообществу.
— Во время крупнейших международных офтальмологических конгрессов Вы проводите операции на хрусталике, а сидящие в зале люди могут в режиме реального времени следить за трансляцией из операционной…
— Все происходит в режиме реального времени, т.е. без видеозаписи и монтажа. Именно такой формат является наиболее ценным для учебного процесса и задач научного обмена. Во время сеанса «живой хирургии» невозможно ничего скрыть или утаить.
Вообще, почти у каждой медицинской методики есть свои сильные и слабые стороны. В научных статьях и докладах авторы обычно предпочитают не упоминать о слабых сторонах… Зато при попытках тиражировать данную технологию слабые стороны неминуемо проявляются. В этом плане «живая хирургия» — явление уникальное.
— Наверное, во время операций «на публике» офтальмохирург испытывает дополнительное волнение…
— Я бы сказал не просто о волнении, а о психологическом прессинге. Вообще, в офтальмологическом сообществе довольно мало людей, которые проводят сеансы «живой хирургии». Их мало не только в России, но и во всем мире. Мне очень приятно, что я принадлежу к этой «команде».
Хотел бы упомянуть о еще одном психологическом аспекте. Во время крупных офтальмологических форумов часто зачитывается несколько сотен (!) докладов. Разумеется, такое количество выступлений ни один человек не может удержать в памяти. Кроме того, часто различные мероприятия научного конгресса происходят одновременно. Везде просто невозможно побывать.
А сеансы «живой хирургии» остаются в памяти у зрителей. Даже через несколько лет после проведенной операции ко мне подходят мои коллеги и делятся своими впечатлениями. Кроме того, подобная работа способствует повышению престижа клиники, ее авторитета в профессиональном сообществе. По работе хирурга оценивают уровень развития современных технологий в той или иной стране.
— Не могу не попросить Вас поделиться каким-либо примечательным случаем из Вашего опыта…
— Обычно каких-то курьезных ситуаций не происходит. Исключением стал сеанс «живой хирургии» на одном из международных офтальмологических конгрессов. Нас провели в современную, хорошо оборудованную операционную и с особой гордостью показали систему очистки и подачи воздуха в операционную…
Во время операции выключили свет, и лишь свет от микроскопа падал на роговицу. Операция шла в штатном режиме, я, выполняя этап за этапом, комментировал каждое свое движение. И вдруг, откуда ни возьмись, в моем поле зрения появился комар и сел прямо на роговицу! Надо сказать, что под десятикратным увеличением микроскопа он выглядел настоящим монстром и занял почти всю роговицу!
Слова для комментария в этот момент у меня закончились… «Живая хирургия» тем и интересна, что непредсказуема, ты не знаешь что тебя ожидает в следующий момент… Комар благополучно улетел, операция была успешна завершена, но этот случай врезался в мою память, и сегодня я не могу вспоминать его без улыбки…
— Вы ведете большую педагогическую работу, являетесь заведующим кафедрой офтальмологии Cеверо-Западного государственного медицинского университета им. И.И. Мечникова. С 2000 года Вы также руководите учебным проектом «Wetlab» в Санкт-Петербургском филиале МНТК.
— Я пришел на кафедру в качестве ассистента в 2000 году и вскоре получил должность доцента кафедры, а после защиты докторской диссертации — должность профессора. С сентября прошлого года я возглавляю кафедру офтальмологии. Это был непростой год для меня. Пришлось открывать новый для себя мир бюрократических процедур, вникать в большой объем отчетности, сопровождающей учебный процесс.
Но это был одновременно очень интересный опыт. Сегодня на кафедре проходят обучение 48 клинических ординаторов первого и второго года и 6 аспирантов. Обучение проводится на трех клинических базах. Коллектив у нас сложился. Сегодня на кафедре работают 12 преподавателей, из них — 4 профессора, 2 доктора наук и 6 кандидатов наук. Кафедра занимает лидирующее положение в целом ряде направлений: проводятся исследования в области глазных проявлений диабета, возрастной макулярной дегенерации, гипотензивной хирургии рефрактерных форм глауком, хирургической коррекции аномалий рефракции, хирургического лечения патологии стекловидного тела и сетчатки, в области оптико-реконструктивной хирургии.
Что касается учебного проекта «Wetlab», то идея его создания принадлежит директору филиала МНТК, профессору Леониду Иосифовичу Балашевичу. Проект был реализован при поддержке американской компании Alcon. Для России это был первый опыт создания подобного экспериментального учебного центра для обучения врачей современным технологиям микрохирургии глаза, в то время как фирма Alcon уже имела опыт организации подобных проектов более чем в 40 странах мира.
Для меня «Wetlab» стал главным проектом последнего десятилетия. За эти годы силами двух преподавателей — Владимира Александровича Ганькова и Вашего покорного слуги — были созданы собственные оригинальные обучающие программы, разработана технология моделирования катаракты с помощью радиочастотного излучения, отработаны различные сочетания параметров времени и энергии воздействия на прозрачный хрусталик, позволяющие экспериментально создавать модели катаракты различных форм (ядерные, задние чашеобразные, полные). Мы также можем имитировать в эксперименте подвывих хрусталика путем частичного разрушения его связочного аппарата и т.д., чтобы максимально приблизить условия в учебной операционной к реальным.
Обучение включает в себя теоретическую часть, где особое внимание уделяется объяснению принципов статической и динамической физики, на которых основана работа факоэмульсификатора, и практическую часть в «операционной», где в распоряжении слушателей пять суперсовременных тренажерных комплексов. Учебные тренажеры дают возможность имитировать реальную хирургическую операцию, но в качестве объекта хирургии используются глаза животных. В учебный класс организована трансляция из операционной, где в режиме «живой хирургии» проецируется изображение операции, проводимое преподавателем.
Такая система хорошо сочетается с методикой обучения, которая предусматривает непосредственное общение с хирургами-стажерами через видео- и звуковую системы. Преподаватель имеет возможность контролировать на мониторе работу учеников и удостовериться в том, что различные технические приемы были ими поняты и выполнены правильно.
Наш опыт преподавания лег в основу создания подобных учебных центров в Москве, а также во многих других филиалах системы МНТК (Иркутске, Новосибирске, Краснодаре, Хабаровске). Таким образом, за прошедшие 13 лет нами была создана инновационная система обучения глазной микрохирургии, которая компенсировала невероятную нехватку кадров по всей России, позволила сделать высококачественную хирургическую помощь доступной во многих регионах. Мы проводим 10 курсов в год. Продолжительность каждого курса — 2 недели. Слушателями курсов за год становится более 100 врачей. За 13 лет диплом о прохождении обучения в центре «Wetlab» получили более 1200 хирургов из 24 стран мира.
В прошлом году, по утверждению президента компании Alcon, проект «Санкт-Петербургский WETLAB» был признан лучшим в мире обучающим проектом, в котором фирма принимает участие.