Интервью с директором – руководителем Уральского Центра глазного протезирования OKORIS, к.м.н. И.А. Сироткиной
К.м.н., офтальмохирург высшей квалификационной категории, действительный член Ассоциации глазных протезистов Европы AEO И.А. Сироткина в 2002 году создала в Челябинске Лабораторию глазного протезирования. С 2014 года она носит название «Уральский центр глазного протезирования OKORIS» и является единственной подобной организацией в Уральском федеральном округе. Только здесь жители Уральского региона могут не только приобрести стандартные глазные протезы, но и заказать индивидуальные «волшебные глаза», созданные специально для них. Красивое название Центра объединяет в себе два латинских слова: oko (глаз, свет) и oris (замена).
Во время командировки в Челябинск корреспондент газеты «Поле зрения» встретился с Ириной Анатольевной. Мы решили поговорить о насущных проблемах глазного протезирования в России, о взаимоотношениях врачей-офтальмологов, мастеров-протезистов, органов государственной власти и т.д.
— Ирина Анатольевна, знаю, что Вы не обделены вниманием прессы, особенно региональных СМИ Южного Урала. Что Вы ждёте от нашего сегодняшнего разговора?
— Давайте начнём наш серьёзный, важный разговор с весёлой ноты, с врачебного анекдота… Окулист обследует радужную оболочку глаза пациента, чтобы поставить по ней диагноз. — Да, — говорит он — Вы серьезно больны... Сразу могу сказать, что у Вас диабет, цирроз печени, жировая дегенерация миокарда, нарушения в составе крови... — Подождите, доктор, — Вы же смотрите не в тот глаз, этот у меня стеклянный.
— Как говорится: в каждой шутке есть доля… шутки. Чем Вам запомнился именно этот анекдот?
— Во-первых, юмор очень помогает всем нам: и врачам, и пациентам… Во-вторых, именно этот анекдот удивительно точно и ёмко показывает суть нашей работы, суть глазного протезирования. Современные глазные протезы уже давно перестали восприниматься как «инородные тела»… В большинстве случаев их практически невозможно отличить от «собственных» глаз.
— Всё-таки врачи-офтальмологи вряд ли будут обследовать «радужную оболочку протеза», как рассказано в Вашем анекдоте.
— Анекдот — это всегда преувеличение, гипербола… Но, с другой стороны, могу сказать по собственному опыту: это преувеличение не столь велико. У меня в медицинской практике было немало случаев, когда ко мне приходили пациенты с глазными протезами — и я сразу не могла отличить «свой» глаз от пластмассового.
— Речь идёт о протезах, выпускаемых Вашим Центром?
— И нашим Центром, и другими российскими и зарубежными центрами протезирования. Разумеется, потеря глаза — это всегда трагедия. Это не просто стрессовая, а экстремальная ситуация для человека. Речь идёт о невосполнимой потере. Глаз — не только орган зрения, но и отражение нашей души, нашей индивидуальности… Но в современных условиях в этой экстремальной ситуации пациенту можно эффективно помочь: создать для него индивидуальный протез или подобрать стандартное изделие, делающее «незаметным для окружающих» физический недостаток.
— Не могу не согласиться с Вами в том, что современные протезы выглядят очень натуралистично, их трудно отличить от «собственного» глаза. Но протезы создают новую проблему: у человека появляется странный, необычный взгляд… Этот странный взгляд порой вызывает недоумение у окружающих, они не могут понять его причину. Пациенты начинают сомневаться, как им правильно поступить: рассказывать ли окружающим о своём протезе или оставлять их в неведении.
— Вы затронули важную психологическую тему. С одной стороны, качество глазных протезов в последние годы и десятилетия существенно возросло, их уже трудно однозначно идентифицировать как инородные тела, особенно, если речь идёт о неспециалисте. С другой стороны, протез всё-таки остаётся протезом. Полностью сравняться со «своим» глазом он не может. Поэтому и возникает странность во взгляде.
Кроме того, восприятие протеза окружающими людьми (и самим пациентом) зависит от множества факторов: состояния культи, конъюнктивальной полости, век и т.д. Необходимо ли пациенту сообщать окружающим о наличии у него глазного протеза? На этот вопрос все пациенты отвечают по-разному. Это зависит от психологических установок конкретного человека. Есть люди, которые стараются скрыть эту особенность даже от самых близких людей. А есть и те, кто, наоборот, говорит на эту тему максимально открыто, со всеми подробностями.
Состояние здоровья человека, наличие у него тех или других болезней, физических недостатков — это его личное дело. Обсуждать вопросы здоровья необходимо с медиками. Можно поделиться своими проблемами с самыми близкими родственниками и друзьями. С посторонними людьми, в том числе с коллегами по работе, лучше сохранять сдержанность. Я бы не стала сообщать о наличии протеза каждому встречному.
— Как вести себя пациентам, если их прямо об этом спрашивают, если им задают вопросы: «Что у тебя с глазами? Почему ты так странно смотришь?»
Мастер-протезист Елена Борисовна Юнусова
— Я бы отвечала на такие вопросы уклончиво, без подробностей. Мол, есть некоторые проблемы с глазами… И всё! На этом разговор можно закончить или перевести на другую тему.
Это моя позиция. Но есть и пациенты, которые думают по-другому. Некоторые считают глазной протез важной частью своей личности, «особым знаком». Например, в нашем Центре некоторые пациенты заказывают фантазийные протезы со смайликами, знаками радиации и т.д. Разумеется, такой протез на лице сразу же привлекает всеобщее внимание.
— Довольно странно ходить каждый день на работу с глазным протезом со смайликом, особенно если работа связана с общением с людьми, обслуживанием клиентов.
— Экзотические, фантазийные протезы предназначены не для каждого дня, а для праздников, вечеринок. А в повседневной жизни такие пациенты носят самые обычные изделия. Почему бы не иметь глазной протез для «особых случаев»?
Мода на дизайнерские протезы пришла в глазное протезирование из протезирования конечностей. Там ведь тоже появляется всё больше оригинальных, необычных изделий.
— Что нужно знать врачам-офтальмологам о глазном протезировании? Обладают ли они этими знаниями?
— Мне думается, что знаний о глазном протезировании нашим коллегам, особенно врачам первичного звена, катастрофически не хватает. К огромному сожалению, многие офтальмологи вообще не считают глазное протезирование частью своей профессии.
Глазное протезирование обеспечивает медицинскую, косметическую, психологическую и социальную реабилитацию офтальмологических пациентов. Какие знания в этой сфере необходимы врачам первичного звена? Им необходимо владеть информацией о показаниях и противопоказаниях при назначении глазных протезов, методах подбора, установки, извлечения протезов, ухода за этими изделиями и т.д.
Если к врачу обратился пациент с глазным протезом, то обязанность врача состоит в том, чтобы выяснить, как давно носит пациент протез и когда он последний раз был у протезиста. Необходимо извлечь протез из конъюнктивальной полости, оценить состояние полости, а также культи и протеза. Особое внимание обращается на положение протеза в полости, его подвижность, отсутствие сколов, трещин и ряд других показателей. Также врач должен уметь проконсультировать пациента об уходе за протезом и гигиене конъюнктивальной полости.
— В теории всё отлично. А что происходит на практике?
— На практике некоторые врачи-офтальмологи первичного звена глазные протезы просто игнорируют… При проведении осмотра они не извлекают протез из конъюнктивальной полости, не задают пациентам никаких вопросов, касающихся протезирования.
И получается замкнутый круг. Если врачи-офтальмологи не осведомлены о порядке использования протезов, то у пациентов знаний ещё меньше. Глазной протез необходимо регулярно извлекать из глазной полости, мыть его…
— Чем моют глазные протезы?
— Обычно используются средства для ухода за контактными линзами. Но теоретически протез можно помыть обычным мылом. В этом нет ничего страшного! Когда протез моется, то с него счищаются белковые отложения. Такую процедуру необходимо проводить от одного раза в неделю до одного раза в месяц. Вынимать протез на ночь (или на какой-то длительный срок в течение дня) не рекомендуется. Его нужно помыть и вставить обратно.
