Расскажите, пожалуйста, о Ваших родителях.
Мама – родом из Питера. В юности она выучилась на фармацевта. Всю войну она провела в блокадном Ленинграде. Работала в военном госпитале медсестрой. Потом получила высшее педагогическое образование. Трудилась учителем химии и воспитателем в школе-интернате.
Мама была человеком с твёрдым, сильным характером. Она была одним из организаторов в Риге движения «юных друзей милиции». Его цель как раз и состояла в перевоспитании малолетних правонарушителей.
В том числе она часто брала по поруки тех, кто уже преступил закон, кого могли отправить отбывать наказание в исправительные учреждения. Надо признать, что латышские специалисты по работе с трудными подростками предпочитали скорее наказать, чем дать возможность исправиться. Маме и в этом случае обычно удавалось найти выход, порою радикально изменить жизнь своих юных подопечных.
Она стала в республике популярной: начали выходить публикации в местных газетах, несколько раз её показывали по местному телевидению. Но в 1965 году она сильно заболела. В дальнейшем, она работала в интернате в Старом Петергофе учителем химии и воспитателем, стремясь как воспитатель вырастить из детей неблагополучных детей достойных граждан.
Папа – родом из Белоруссии, из крестьянской семьи. Его деревня Пронская была недалеко от деревни Лиозно – родины Марка Шагала. Во время войны его деревня была оккупирована, как и вся Беларусь. А после освобождения, в 1944 году, он сразу же добровольцем пошёл на фронт. Воевал сначала пехотинцем, а потом был послан для обучения в танковую школу, которую окончил 9 мая. Окончил он бы школу на месяц раньше – мы бы, возможно, сегодня не общались.
После войны он поступил в военное училище в Ленинграде, получил профессию топографа. Как он мне потом рассказывал, и поступать, и учиться ему было очень непросто, так как в школьные годы в оккупированной фашистами деревне у него не было возможности получить полноценного образования.
Его приняли в училище во многом из уважения к фронтовым заслугам. Он имел воинское звание «сержант», был награжден медалями «За победу над Германией», «За боевые заслуги», был кандидатом в члены КПСС. Вначале он учился на двойки, но через семестр смог наверстать упущенное.
Профессия военного топографа ему нравилась. Мы объездили всю Прибалтику. К сожалению, когда мне исполнилось 11 лет, отец умер от заболевания крови. Он понимал, что маме, на её учительскую зарплату, будет трудно меня вырастить, и дал совет после 8 класса отдать меня в ПТУ. «Если будет умным, то по жизни пробьётся, а если ума мало – будет иметь профессию». С тех пор я так и живу.
Вы решили связать свою жизнь с армией по примеру отца?
Я бы, возможно, тоже стал военным топографом, но в школе очень плохо давалось черчение. Одно время хотел стать учителем истории или как мама – химии. Но мама хотела, чтобы я продолжил династию врачей. Её дед и отец были врачами. Мой дед Александр Николаевич Мартыновский в Петрограде основал гомеопатическую аптеку на Петроградской стороне. Сводная сестра моей матери – профессор Ксения Александровна Семенова была известным в России неврологом. Старший брат был врачом-педиатром. Он, по просьбе мамы, пытался меня убедить. Я, по глупости, сопротивлялся, но мама меня «дожала».
Каким образом?
Как жена военнослужащего она наблюдалась в Военно-медицинской академии. У неё был двусторонний ретробульбарный неврит – тяжёлое, хроническое и сравнительно редкое заболевание. В середине 60-х годов её лечили на кафедре офтальмологии Военно-медицинской академии. Один глаз ослеп. Ещё мальчиком я был потрясён её рассказом, как профессор Б.Л. Поляк, возглавлявший в то время кафедру, вызвал её, спросил, что ей хочется. Мама сказала, что давно не ела куриный бульон. На следующий день профессор принёс судок с бульоном, который сварила его жена – Мария Аароновна. Не исключено, что такая забота о больном способствовала сохранению её зрения на один глаз.
Кстати, о слепоте, с которой мы начали беседу. Мама решительно заявляла, что если она ослепнет, то покончит жизнь самоубийством.
Несколько эпизодов о лечении мой мамы я вставил в монографию о профессоре Б.Л. Поляке.
Маму неоднократно консультировали разные сотрудники кафедры, в том числе и профессор В.В. Волков, который в то время её возглавлял. Один раз – мне было тогда 15 лет – мама меня взяла с собой на консультацию. И Вениамин Васильевич, несмотря на свою огромную занятость, любезно уделил мне некоторое время. Точное содержание этой беседы я сейчас не помню, но речь шла не об офтальмологии, а в целом о специальности военного врача. Вениамин Васильевич тогда сказал, что считает эту специальность очень интересной и важной. Он посоветовал мне подумать о том, не хочу ли я тоже стать доктором в погонах.
Такой совет, подкреплённый огромным жизненным опытом, стал поводом для решения стать военным врачом. Сейчас я понимаю, что лучше профессии нет! Очень благодарен маме и Вениамину Васильевичу, которые помогли совершить выбор профессии.
Монография о профессоре В.В. Волкове – малая часть благодарности этому замечательному человеку. Мне очень приятно, что он лично правил текст, став неофициальным редактором книги, а в 95 лет прочитал посвящённую ему монографию.
Кстати, мне было очень интересно услышать от него, что он внимательно читает материалы об истории школы Карла Мая. Он ведь учился в этой школе! Конечно, о В.В. Волкове материала ещё набралось много – надо подготовить второе издание, исправленное и дополненное.
Интервью с Русланом Гусаровым
Когда Вы решили связать свою жизнь с жизнь с офтальмологией?
Это было на четвёртом курсе, когда я стал участником курсантского офтальмологического кружка. Там собралась замечательная компания. Увлечённые, творческие, целеустремлённые молодые люди. Мы быстро сдружились, помогали друг другу, стали одной командой.
Кружком руководил полковник медслужбы А.М. Краснов, не только прекрасно знавший офтальмологию, но и владевший, как и многие врачи, Словом. После увольнения из военной службы возглавил он секцию поэтов в Санкт-Петербурге. Стихи его интересные, но произведений, которые цитирует вся страна он не создал.
Старостой нашего кружка был Эрнест Витальевич Бойко, который стал профессором и начальником кафедры офтальмологии Военно-медицинской академии, а сейчас возглавляет Санкт-Петербургский филиал МНТК. Среди кружковцев блистали будущие профессора И.Б. Максимов, А.И. Журавлёв, В.В. Бржеский.
Первое самостоятельное задание, которое я получил в кружке: проведение исследования о влиянии глицерина на фиброзную оболочку глаза.
Справились?
Задание показалось мне сложным, но интересным. Я с энтузиазмом принялся за дело и… благополучно это задание провалил. Увы!
Сильно расстроились?
Конечно, расстроился. Хотя никто меня в кружке не ругал, и никто не злорадствовал. Зато я получил важный урок, который запомнил на всю жизнь: на «голом» энтузиазме в медицине далеко не уедешь! Нужны крепкие знания и навыки, которые приобретаются не за один день. Это простое правило помогало мне в дальнейшем добиваться успехов и в вузе, и во время последующей работы.
В 1984 году Вы стали лейтенантом медицинской службы и получили направление в войска. Как проходила Ваша воинская служба?
Меня назначили начальником медицинской службы воинской части понтонно-мостового полка, размещённого в Ленинградской области. У нас был великолепный двухэтажный медицинский пункт со стационаром. Полученная квалификация позволяла в полном объёме выполнять все поставленные задачи.
Но уходили мы со службы в десятом часу вечера, когда командир части, полковник Мисхат Насретдинович Валеев, уходил из своего служебного кабинета. Раньше командира из части уходить неприлично. С тех пор, я никогда не боялся уходить со службы поздно.
Но меня привлекала офтальмология. Когда появилась возможность в 1988 году поступить в Военно-медицинскую академию в клиническую ординатуру, я этой возможностью с радостью воспользовался.
В то время на кафедре работали 4 лауреата Государственной премии СССР: профессора М.М. Дронов, В.В. Волков, который был также Героем Социалистического труда, П.В. Преображенский, Н.А. Ушаков. Работы Р.Л. Трояновского, Л.Б. Сухининой, Л.Н. Колесниковой были широко известны в СССР. Часто появлялся Ю.Е. Шелепин, который вместе с сотрудниками кафедры разработал атлас по визоконтрастометрии.
Находясь на обучении в клинической ординатуре, я подружился с адъюнктом Владимиром Всеволодовичем Бржеским. Я помогал ему в подготовке описания изобретения. Для меня это было первая удачная попытка.
Я видел, как блестяще В.В. Бржеский владел словом, методично излагал содержание статей. Если бы он стал писателем, то превзошел бы почитаемого мною Уильяма Сомерсета Моэма! Эти замечательные качества, несомненно, перешли к нему от его отца – Всеволода Георгиевича, который был главным офтальмологом Среднеазиатского военного округа. Он имел невероятную библиотеку и писал очень приличные стихи. И, если я хоть в чём-то преуспел в написании монографий, статей, изобретений, то это благодаря тому, что видел пред собой столь блестящий пример.
Я благодарен уже профессору В.В. Бржескому, поддержавшему мою идею организовать историческую секцию по Новейшей истории офтальмологии. Она прошла во время конференции «Невские горизонты» в 2022 году. Прозвучали доклады о профессорах В.В. Волкове, Ю.С. Астахове, С.А. Новикове и Е.И. Устиновой, которой исполнилось в то время 95 лет. Я убедился, как важно человеку убедиться ещё при жизни, что его помнят. Исторические секции я веду с к.п.н. Н.А. Емельяновой, которая также публикует статьи и монографии по истории офтальмологии.
