Итак, вы окончили ординатуру…
Свидетельство об окончании ординатуры по офтальмологии я получил в 1990 году. Был очень рад, что теперь предстоит продолжить службу в качестве военного офтальмолога.
С 1990 года по 1996 год служил на Байконуре. Сначала в качестве начальника офтальмологического отделения Лечебно-диагностического центра. Потом, в 1994 году наш лечебно-диагностический центр проверила комиссия ГВМУ, которая нашла, что у нас плохо проводится диспансеризация.
Председателю комиссии понравился только мой доклад. Кроме того, я был единственный начальник отделения, окончивший ординатуру. Заместителя начальника центра по медицинской части перевели на другую должность, а меня назначили на его должность. Пришлось возрождать обследование офицеров на Байконуре. Было выявлено несколько офицеров, заболевших туберкулёзом. Досрочно мне присвоили звание подполковника медслужбы. Я понял, что могу быть хорошим организатором, но считал, что врачом-специалистом быть лучше.
С космонавтами Вам удалось лично познакомиться?
Нет. У них в отряде был свой врач. Эти люди приезжали на Байконур, чтобы отсюда отправиться в космический полёт. Кандидаты на полёт в космос подвергаются тщательным медицинским проверкам на всех этапах подготовки.
Мы обеспечивали лишь оказание неотложной помощи. Нам отводилась комната на первом этаже гостиницы, где находились космонавты. Я там дежурил несколько раз и помощь никому не оказывал. Знакомство с космонавтами произошло значительно позже.
Пребывание на Байконуре запомнилось мне не общением с космонавтами, хотя их миссия всегда вызывала и вызывает у меня глубокое уважение, а с офицерами, обеспечивающими запуски и служившими рядом со мной. Яркие, талантливые люди со светлой головой. Многие из них окончили Санкт-Петербургскую академию Можайского. От них я научился работать на компьютере, которые только-только появились в нашей стране. Эти офицеры являются «элитой армии». Так что на Байконуре, вдали от столиц, всегда были интересные, разносторонне образованные собеседники!
Как Вы восприняли распад Советского Союза?
Большинство людей тяжело переживали эту ситуацию. И я не был исключением. К счастью, Байконур, находился вдали от Москвы и Санкт-Петербурга, где бурлила политическая жизнь. Я благодарил Бога, что меня послали служить так далеко… Потом, правда, был серьёзные события на космодроме: взбунтовались солдаты частей космодрома, которых в то сложное время просто не кормили. Были человеческие жертвы… На станции Тюра-Там, находящейся в нескольких километрах от города Ленинска (так тогда называли столицу космодрома), устроили митинг. Командование обещало устранить недостатки, военнослужащим стали отпускные билеты. Был усилен контроль за соблюдением уставного порядка, и всё нормализовалось. На вопрос, а что было бы, если бы толпа возбуждённых солдат вошла в город, у меня нет ответа.
Как продолжалась Ваша служба?
К счастью, космодром не стали «делить», не стали «рвать на части». Было найдено решение, устраивающее все стороны и создающее условия для дальнейшего развития космонавтики. Байконур не стал «яблоком раздора». Поэтому люди могли здесь продолжать служить и работать.
Я привязался к Байконуру, но, как говорится, в гостях хорошо, а дома – лучше. Мой дом – это Ломоносов, Питер. Самое важное: серьёзно заболела мама.
Следующее место службы – Военно-инженерная космическая академия им. А.Ф. Можайского, где меня назначили заместителем начальника поликлиники. Более трех лет по долгу службы я общался с начальником академии Л.Д. Кизимом, дважды Героем Советского Союза, трижды летавшем в космос.
В 1999 году я воспользовался тем, что Военно-космические войска перешли в Ракетные войска, и мне удалось вернуться на родную кафедру. Я благодарен профессору М.М. Шишкину, который взял меня сотрудником кафедры офтальмологии. На кафедре офтальмологии я прослужил и проработал ровно 20 лет, до 2019 года, старшим ординатором, начальником отделения.
Сбылась моя школьная мечта стать преподавателем. Более того, с 2003 г. я 11 лет возглавлял учебную часть – т.е. стал завучем. Это предел моих мечтаний. На кафедре обучались не только курсанты факультетов подготовки врачей, но и слушатели ординатуры.
На кафедре работали Л.Б. Сухинина, И.Л. Симакова, Д.С. Горбачев, В.Ф. Черныш, Ю.А. Кириллов, мои сотоварищи по обучению в ординатуре В.М. Долгих, Ю.В. Порицкий, служили молодые талантливые офицеры С.А. Коскин, С.В. Сосновский, А.Н. Куликов, С.В. Чурашов, В.Е. Карпов, Т.Г. Сажин. Их судьба сложилась по-разному. Сейчас А.Н. Куликов возглавляет кафедру, С.А. Коскин и С.В. Чурашов – профессора кафедры, Т.Г. Сажин –главный офтальмолог Октябрьской железной дороги, С.В. Сосновский успешно работает в С-Пб филиале МНТК, В.Е. Карпов работает в Москве. На кафедре гармонично сочетались ветераны кафедры и молодые учёных.
Как складывалась Ваша научная деятельность?
В 2009 году я защитил диссертацию, посвященную обоснованию применения мягких контактных линз, насыщенных антибиотиками в периоперационной антибиотикопрофилактике внутриглазных инфекций.
Тему диссертации мне предложил профессор Н.А. Ушаков. Научным руководителем был Э.В. Бойко, возглавлявший кафедру офтальмологии Военно-медицинской области.
Экспериментальной базой служили наблюдения по исследованию содержания антибиотиков во влаге передней камеры, после предварительного надевания на глаз мягкой контактной линзы, насыщенной антибиотиками.
В существовавшей тогда при кафедре лаборатории по исследованию МКЛ д.х.н. В.Н. Павлюченко показал, что мягкая контрактная линза сорбирует антибиотика значительно больше, чем её влагосодержащая часть за счёт образования ковалентных связей. Так пригодились мои познания в химии. Было доказано, что мягкая контактная линза, насыщенная антибиотиком, длительное время выделяет лекарственное вещество в структуры тканей. А это важно не только для профилактики инфекций при экстракции катаракты, но и при боевой травме глаза.
Так сложилась жизнь, что с военными травмами глаза Вы знакомились не только в теории.
Во время всех вооруженных конфликтов раненых лечили в военных госпиталях и в Военно-медицинской академии. Наши сотрудники регулярно выезжали в зоны боевых действий. У меня было две командировки на Северный Кавказ, в Моздокский госпиталь, в 2000 и в 2003 годах. Каждая продолжалась три месяца. Доводилось бывать и в Ханкале, пригороде Грозного, где также располагался военный госпиталь.
Я участвовал в совещании при посещении госпиталя начальником кафедры нейрохирургии Б.В. Гайдаром, ставшим в 2000 г. начальником нашей академии. Однажды даже довелось взять интервью у широко известного в то время своими репортажами с места боевых действий на Северном Кавказе тележурналиста Руслана Гусарова. Удалось познакомиться с заместителем министра внутренних дел Н.Г. Ивановым.
Не могли бы Вы поделиться впечатлениями тех лет?
Прошло уже много лет, но некоторые впечатления не могут потускнеть в памяти. Война – это всегда страшно! Но бывают и особенно драматичные моменты. Думаю, все коллеги-офтальмологи согласятся со мной, что один из самых неприятных моментов – когда нужно производить энуклеацию глазного яблока. К сожалению, это нередкая ситуация в боевых условиях, после тяжёлых травм.
Запомнился один случай. Нам привезли из Чечни военнослужащего с разрушенным глазом. Спасти орган зрения уже было невозможно. Стали готовить парня к энуклеации. В этот момент как раз в госпиталь приехали его родители, чтобы навестить сына. Мне пришлось сообщить им печальную новость… Конечно, такие вещи невозможно забыть!