— Борьба с глаукомой и многими другими офтальмологическими патологиями предполагает массовую диспансеризацию населения и чёткую, отлаженную работу первичного звена. Вряд ли небольшое число глазных врачей могут справиться с этой задачей в шестнадцатимиллионной стране, чья территория составляет почти миллион квадратных километров… Хотелось бы понять, кто всё-таки оказывает замбийцам первичную офтальмологическую помощь?
— Проблема Замбии не только в большой территории, но и в плачевном состоянии дорожной сети. До многих деревень можно доехать только на качественном внедорожнике. У значительной части людей личного автотранспорта нет. Общественный – тоже не развит. Популярное транспортное средство – велосипед. Но всегда ли больной человек может проехать десятки километров на велосипеде, чтобы попасть к врачу? Это риторический вопрос.
Первичную офтальмологическую помощь в Замбии оказывают, в основном, медсёстры. Там есть такая специальность: офтальмологическая медсестра. После медицинского училища замбийки и замбийцы учатся ещё полтора-два года для получения данной специализации.
У нас принято, что медсестра работает вместе с врачом. Но в Замбии – всё по-другому. В сельской местности офтальмологическая медсестра работает в одиночку. Её рабочее место можно сравнить с «фельдшерско-акушерским пунктом» (ФАПом), если использовать российскую терминологию. Со всеми вопросами, касающимися глазных недугов, жители идут к ним. Офтальмологическая медсестра может и очки выписывать, и катаракту диагностировать, и оказать экстренную медицинскую помощь. В том числе офтальмохирургическую.
Большинство людей заняты в сельском хозяйстве. Регулярно во время проведения сельскохозяйственных работ случаются травмы глаза. У офтальмологической медсестры в кабинете обычно имеется необходимый набор хирургических инструментов и расходных средств, чтобы оказать первичную помощь при травме. При необходимости человека направляют в больницу регионального центра, где его может осмотреть врач-офтальмолог.
— Возможно, замбийских офтальмологических медсестёр было бы правильно назвать «фельдшерами», учитывая большой и разнообразный объём работы, который они выполняют?
— Объём работы у них действительно большой. Но термин «фельдшер» был бы в данном случае не вполне уместен. Во-первых, в Замбии говорят именно об «офтальмологических медсёстрах». И я сознательно придерживаюсь местной терминологии. Во-вторых, их уровень теоретических знаний в медицине может быть ниже, чем у российских фельдшеров. Но всё равно замбийские офтальмологические медсёстры – настоящие героини!
Они работают в трудных условиях. И делают всё возможное, чтобы помочь пациентам! Многим из сестёр доступны качественная щелевая лампа, прямой офтальмоскоп, тонометр Гольдманна… Конечно, не все офтальмологические медсёстры Замбии работают в одиночку. В специализированных глазных клиниках они занимаются той же работой, что и в России т.е. помогают врачам, ассистируют на операциях и т.д.
С супругой в Монгу у своего дома. 2014 г.
— Мы с Вами начали разговор об организации медицинской помощи в Замбии. Хотелось бы попросить Вас поделиться общей информацией об этой стране, об особенностях замбийской жизни.
— Замбия стала независимым государством в 1964 году. Это – президентская республика. Демократическое государство с многопартийной системой и политической конкуренцией. Там регулярно проходят выборы: президентские и парламентские. По результатам этих выборов власть переходит от одной политической силы к другой.
Не берусь судить о том, насколько замбийские выборы на самом деле являются честными и прозрачными. Не происходят ли там подтасовки или какие-то нарушения? Насколько замбийская демократическая система является развитой и стабильной? Пусть об этом судят профессионалы в данном вопросе.
Но, во всяком случае, можно констатировать, что Республика Замбия – это не военная диктатура, не примитивное первобытное государственное образование, а уважаемое в мире демократическое государство. В Замбии можно встретить те же самые демократические институты, которые определяют жизнь и в западных странах.
С другой стороны, огромную роль в жизни страны играют «неписанные африканские законы», связанные с взаимоотношениями между различными племенами и народами, различными регионами большой страны, авторитетными кланами. Например, в Западной провинции (Western Province), где я жил и работал, проживает народ «лози». Родным языком лози является «силози». Столица провинции, где и располагается наша клиника – город Монгу.
Лози – крупная этническая группа. Она насчитывает около одного миллиона жителей. Язык «силози» теоретически могут освоить и зарубежные гости. В Монгу я видел учебники, словари по этому языку… У лози есть свой король. На местном языке короля называют «Литунга».
Литунга в Западной провинции обладает реальной властью. Ни один экономический, политический или организационный вопрос без участия и одобрения короля решиться не может. Центральные власти страны должны учитывать этот фактор. Каким именно образом происходит распределение полномочий между королём и президентскими чиновниками, я не знаю. Есть ли в Замбии какие-то законы, регулирующие этот вопрос? Или речь идёт о неформальных договорённостях? На этот вопрос не смогу ответить не только я, но и многие замбийцы. Но каким-то образом система работает.
Можно сказать, что Западная провинция – это самостоятельное королевство, регион с широкой автономией в составе Республики Замбия. Раньше этот гордый регион называли Баротзелэнд (Barotseland). В шестидесятых годах, когда Замбия обрела независимость, Западная провинция претендовала на статус независимого государства, «Страны народа лози». Но этот статус она не получила. Идеи о приобретении независимости от остальной части Замбии продолжают витать в воздухе в этой части страны.
— А сейчас в провинции есть какие-то сепаратистские настроения?
— Мне трудно об этом судить. Но, во всяком случае, в истории Замбии не было вооружённых конфликтов, не было гражданской войны. Все вопросы решаются мирно. Западную провинцию никто не притесняет. Она может жить и развиваться так, как она хочет. Поэтому надеюсь, что у лози просто не будет причин в будущем начинать борьбу с центральным правительством.
Это проблема не только Замбии, а многих африканских стран. Государственные границы на континенте после обретения странами независимости проводились произвольно. Они, во многих случаях, не учитывали ни национальных особенностей, ни исторического контекста. Это были границы, которые разделяли сферы влияния стран-колонизаторов. Но в настоящее время перекраивание границ было бы очень опасным делом.
— Что Вы могли бы рассказать об экономическом развитии Замбии и Западной провинции?
— Замбия – небогатая аграрная страна. Но она обладает крупными запасами медной руды. Кому именно принадлежат в настоящее время медные рудники, и каким образом используются доходы от продажи руды? Этот вопрос интересует многих замбийцев. Также страна экспортирует в соседние государства электроэнергию, которую производит крупная гидроэлектростанция на реке Замбези.
Основной сельскохозяйственной культурой в Западной провинции является рис. Значительная часть лози – крестьяне, которые в поте лица трудятся на рисовых полях, на рыбном промысле, выращивают кукурузу. Голода в Замбии нет. Здесь встречаешь много бедных людей, но нищих или бездомных сравнительно немного.
— Давайте расскажем нашим читателям о Ваших первых шагах в Замбии, о первых шагах в Африке.
— Как я уже упомянул, работа в Замбии началась с моего письма Дэвиду Касанголе. В то время он был руководителем и одновременно единственным врачом-офтальмологом офтальмологической клиники, являющейся частью государственной больницы «Леваника».
Доктор Касанголе был в то время единственным врачом-офтальмологом в провинции, где проживает почти один миллион человек. Он пригласил меня в качестве своего коллеги и помощника. Работу с Дэвидом я считаю большой удачей и честью. Я могу с гордостью называть его своим Учителем, а сегодня — называю его другом. Вместе с ним мы прошли огонь и воду в офтальмологических джунглях. Я с удовольствием наблюдал за его развитием, а он — за моим.
Он – прекрасный хирург и замечательный человек! В основном, мы общались на английском языке, но приятно отметить, что Дэвид даже спустя годы, прошедшие после завершения его учёбы в России, прекрасно владеет русским. Иногда мы переходили на мой родной язык, когда шеф хотел в нём попрактиковаться и поделиться какими-то российскими воспоминаниями.
Как офтальмохирург я «родился» именно в Замбии. Под руководством наставника я освоил основные виды операций и на придаточном аппарате, и на переднем отрезке глаза. Кстати, в Замбии нет врачей-офтальмологов, которые бы не занимались хирургией. Замбийские офтальмохирурги – универсалы. Так же как общие хирурги там оперируют и внутричерепные гематомы, и грудь, и живот, так же и офтальмологи совершают все без исключения ходовые хирургические вмешательства, кроме узкоспециализированных.
— Такой универсализм не идёт в ущерб качеству работы?
— На мой взгляд, нет. В этом особенность многих африканских стран, не только Замбии. Они испытывают колоссальные трудности в организации массовой медицинской помощи, первичного звена здравоохранения. Но одновременно в этих странах есть прекрасные клиники с новейшим оборудованием, работают замечательные хирурги.
— Чтобы начать работу в Замбии Вы должны были получить рабочую визу в Посольстве Замбии в Москве?
— У Республики Замбия есть Посольство в Москве, но для россиян нет необходимости обращаться туда за визой. Можно прилететь в страну и получить туристическую визу прямо в аэропорту. Эта система удобна и для россиян, и для замбийцев, т.к. страна заинтересована в притоке иностранных туристов.
Уже находясь в Замбии, иностранец может обменять свою туристическую визу на рабочую. Так я и сделал. Чтобы получить рабочую визу, мне нужно было подтвердить квалификацию врача в Министерстве здравоохранения Замбии, а также продемонстрировать свой уровень владения английским языком. Государственным языком Замбии является английский. Поэтому, чтобы получить разрешение на работу в стране, нужно сдать языковой экзамен. У меня эта процедура проходила на филологическом факультете Университета в столице страны Лусаке.
Я прибыл в столицу Замбии Лусаку 1 октября 2013 года. На улаживание всех бюрократических формальностей в столице потребовалось два месяца. Уже в декабре того же года я прибыл в Монгу, столицу Западной провинции Замбии и под руководством Дэвида Касанголе стал работать врачом-офтальмологом в офтальмологической клинике больницы «Леваника».
Два месяца на улаживание всех формальностей – это, по замбийским меркам, очень короткий срок! Многие иностранцы в течение многих месяцев «перемалываются» в медленных жерновах замбийской бюрократии, «ждут у моря погоды», не вполне понимая, что с ними происходит и как повлиять на эту ситуацию.
