Интервью с участником выставочно-образовательного проекта «День зрения – 2014», кандидатом медицинских наук, доцентом кафедры офтальмологии ФГОУ ИПК ФМБА России Марией Александровной Трубилиной
— Мария Александровна, поделитесь своими впечатлениями о проекте «День зрения».
— Я хотела бы сказать самые теплые слова в адрес организаторов семинара за приглашение принять в нем участие. Вопросы, которыми я занимаюсь, являются весьма актуальными — это оптическая коррекция зрения. Оптометрия — это отдельная специализация, которая, к сожалению, не сильно развита у нас в стране. В этой области серьезно страдает образование, поскольку в общем курсе подготовки офтальмологов вопросам оптометрии не уделяется должного внимания, а существующие оптометрические колледжи не справляются с подготовкой высокопрофессиональных кадров. Для того чтобы успешно работать в оптике, предлагая пациентам весь имеющийся ассортимент средств оптической коррекции и быть уверенным в своих знаниях и навыках, офтальмолог должен «подучиться» навыкам оптометрии. С этой целью на кафедре офтальмологии Института повышения квалификации ФМБА России в 2006 году были открыты тематические курсы усовершенствования «Контактная и очковая коррекция зрения». Тематика курса охватывает как изучение оптометрических навыков, так и принципы работы с пациентом по предложению высокотехнологичных новинок оптики.
— На первый взгляд может показаться, что вопрос оптической коррекции зрения простой, так ли это на самом деле?
— Это далеко не так. Особенно у нас в стране, где еще достаточно распространены принципы неполной оптической коррекции аметропий и компенсации астигматизма сферо-цилиндрическим эквивалентом. В результате использования таких очков или контактных линз расстраиваются зрительные функции, прежде всего, такие как аккомодация и конвергенция, и порой бывает очень не просто прийти к балансу между параметрами необходимой коррекции и переносимостью пациентом такой коррекции.
— Что отличает оптометрические школы всего мира от отечественной?
— В большинстве случаев рецепт у специалиста в нашей стране на очки или контактные линзы основывается на изучении лишь одного параметра — остроты зрения. В западных школах оптометрии существует строгий алгоритм обследования пациента и изучение состояния всех зрительных функций — и конвергенции, и аккомодации, и мышечного равновесия, а также достижение бинокулярного баланса и изучение функций бинокулярного зрения. У молодых пациентов с жалобами астенопического плана, прежде чем решаться на назначение более слабых очков для работы вблизи и на средних дистанциях, обязательно изучат связь аккомодации и конвергенции. И только сопоставив результаты обследования всех зрительных функций, специалист примет решение о типе очковых линз и об их силе.
— Как Вы считаете, реально ли соблюдать эти предписания, например, в условиях поликлиники?
— Нет, не реально. Нормы, которые отводятся на прием пациентов в поликлиническом звене, не позволяют провести хорошее рефракционное обследование, просто не хватает времени. Если пациент нуждается в оптической коррекции, роль поликлиники — направить пациента в оптику к специалисту, который лучше владеет вопросами оптической коррекции и у которого в распоряжении больше времени на прием пациента.
— Существует ли в оптических салонах возможность у врача обследовать пациента по всем правилам?
— Возможность есть, но не всегда хватает знаний. Кроме того, в последнее время наметилась четкая тенденция ухода офтальмологов из оптических салонов, особенно это прослеживается в Москве и в Санкт-Петербурге. Отток офтальмологов из оптик привел к необходимости создания новых учебных заведений по подготовке оптиков и оптометристов. В Москве открылся Учебный центр повышения квалификации медицинской оптики и оптометрии, которым руководит профессор А.В. Мягков, на базе Колледжа предпринимательства №11 существует Московская школа медицинской оптики. Эти учебные заведения осуществляют подготовку оптометристов, в том числе и на базе среднего медицинского образования. Курс по оптометрии для медицинских сестер рассчитан на 1004 часа (6 месяцев), но этого времени, конечно, не хватает для того чтобы на практике овладеть всеми вопросами. Поэтому не всегда есть гарантия того, что пациент получит помощь по подборке средств оптической коррекции в полном объеме и на должном уровне.
— Часто на конференциях возникает дискуссия, нужна ли пациенту полная коррекция или недокоррекция. Я не первый раз присутствую на Ваших мастер-классах и поняла, что Вы сторонник полной коррекции.
— Абсолютно верно. Такого же мнения придерживается и кафедра повышения квалификации ФМБА России, которая отстаивает теорию полной коррекции. На практике мы видим подтверждение этой теории: если нет проблем с остротой зрения и у человека эмметропия, то все зрительные функции взаимодействует между собой согласовано, но если пациенту не дано быть эмметропом, то ему необходимо такую возможность обеспечить, чтобы нормально функционировали все зрительные системы. Однако часто смешиваются два понятия: переносимая коррекция и полная коррекция. Представьте, многие годы человек пользовался очками, при этом никогда не носил полную коррекцию, и данные привычной коррекции сильно отличаются от полной коррекции. Теперь ему предлагается надеть очки с полной коррекцией. В таком случае возможно, что даже самый правильный рецепт пациент не сможет перенести... И дело не в том, что это полная коррекция, а в том, что у пациента за годы использования очков с неполной коррекцией расстроились зрительные функции и нарушилось взаимодействие их друг с другом.
Процесс нарушения зрения идет, как правило, в детском возрасте. До сих пор от специалистов можно еще услышать: «Очки не нужны, пересядь на первую парту». Проходит год, два, аметропия увеличивается, теперь рекомендуют надеть очки и, как правило, назначают более слабую коррекцию. А у ребенка уже начались проблемы, так как прошел период, когда он был без очков. Теперь он носит очки, но опять же слабее, чем нужно. Это приводит к расстройству мышечного аппарата глаза и аккомодации. И чем дольше длится период более слабой, чем необходимо, коррекции, тем более глубокими становятся расстройства.
— Практически все офтальмологи носят очки. На Ваш взгляд, очки — это самый физиологичный способ коррекции зрения?
— Это самый простой способ. Тип оптической коррекции выбирается врачом и пациентом совместно, исходя из данных обследования и образа жизни пациента. Безусловно, очки не дадут то качество зрения, которое могут дать контактные линзы, если говорить о высокой степени аметропии. Или если пациент активно занимается спортом, то намного удобнее это делать в контактных линзах.
— Контактная коррекция подразумевает использование сложной аппаратуры, требуется много времени для подбора линзы для пациента, однако контактные линзы можно купить в автоматах в любом супермаркете.
— К сожалению, наше законодательство не запрещает ставить линзоматы. Контактные линзы считаются средством медицинского назначения. Назначать и контролировать использование этого средства, конечно, должен врач. То, что происходит, можно объяснить отсутствием соответствующих правовых норм.
— В Европе, в Америке стоят линзоматы?
— В цивилизованных странах Вы их не увидите, хотя в некоторых странах они есть, но не в таких масштабах, как у нас.
— Чем Вы можете объяснить недостаточную популярность торических линз среди наших врачей?
— С одной стороны, недостаточностью знаний и умений, и здесь мы опять возвращаемся к вопросам подготовки специалистов, работающих в оптике, а с другой стороны, «инерт-ностью мышления», особенно в вопросах коррекции малых степеней астигматизма. При подборе торических линз, особенно если пациент ранее носил сферические, необходимо немного больше уделить внимания пациенту в плане объяснений, примерки, пробного ношения. Многие офтальмологи и оптометристы не хотят с этим связываться, предпочитая действовать по старинке.
Страницы: 1 2
