Т.И. Ерошевский
Академик В.П. Филатов
Мои первые встречи с Владимиром Петровичем Филатовым относятся к 1933 году. К тому времени Филатов, будучи крупнейшим ученым, завладел умами многих офтальмологов и не только офтальмологов.
Его разносторонняя эрудиция клинициста, опыт в области пересадки роговицы и новая «вышка» — тканевая терапия, сильным фонтаном забившая в советской офтальмологии, сделали Филатова и Одессу как бы центром притяжения, центром творческого развития офтальмологической мысли
Я был заражен филатовскими идеями пересадки роговицы, особенно после исключительного яркого доклада Владимира Петровича в 1933 году, когда он, на заседании Московского офтальмологического общества в расцвете творческих сил, выступил с результатами его первой сотни операций. Как сейчас помню 4-х пациентов, которых он демонстрировал в Москве, у ко-торых как «угли горели» красивые, черные, прозрачные кружочки, как бы вставленные в бельме.
Доклад его был награжден бурной овацией аудитории. Владимир Петрович был незаурядным оратором. Помню, как каждое его слово врезалось нам в память. Его речь не была спокойным журчащим ручейком. Она была пронизана творческими дерзаниями, отражала призыв к борьбе со слепотой. Он говорил об успехах, которые дает пересадка роговицы, но он также предупреждал, что могут постигнуть неудачи, разочарования, которые подстерегают каждого офтальмолога.
Дерзать и настойчиво думать в заданном направлении — красной нитью проходило через его выступление.
Доклад его отражал огромные успехи пересадки роговицы, которые посчастливилось получить ему — первому в нашей стране, но тем не менее этот доклад не был «как гром победы раздавайся». Я помню, он привел два случая развития панофтальмита при кератопластике. И признание досадных осложнений, неудач только возвеличивало в наших глазах этого большого исследователя, показывало, что новые пути в науке потребуют жертв. Помню, в перерыве мы почтительно и робко жали ему руку.
Незабываемое впечатление ос-тавила моя командировка в 1935 году. И дело, конечно, не только в тех фактических знаниях новых методов борьбы со слепотой и болезнями, которые ее порождают. Дело в том, что каждый из нас вооружился верой в науку, и ничто не овладевало сердцем так полно и властно, как вера в науку и новые открытия, эти главные катализаторы в деятельности научного работника. Недаром Филатов любил говорить: «Пессимизм и неуверенность — плохие помощники врача».
Помню, как-то мы стоим, молодые приезжие курсанты, в коридоре, идет Владимир Петрович своей энергичной и развалистой походкой. Говорливый шум сменяется почти смиренным молчанием. «Я вижу у вас тут дискуссия о чем-то, как бы международная ассамблея, — с улыбкой обращается он к нам, — обязательно дискуссируйте, обязательно».
Вот мы находимся в операционной, Владимир Петрович демонстрирует нам свое искусство пересадки роговицы. Помню, он в перерыве с увлечением и восторгом рассказывает нам о редком случае излечения при травматическом заболевании глаза, с очень успешным удалением амагнитного осколка из затаенных мест области зрительного нерва или слепого пятна. Это был редкий случай по тому времени. При этом кто-то из нас, без умысла конечно, замечает: «Владимир Петрович, одна-то ласточка весны не делает». Он встает, выпрямляется и говорит, улыбаясь со свойственной ему филатовской интонацией: «Коллега, Вы говорите, одна ласточка весны не делает, но Вы не правы. Если уж появилась ласточка, даже одна, так это и есть предвестник весны, значит весна не за горами». Тот, кто знает Филатова, тот не может отказать ему в находчивости и логичности. Его операции всегда отличались исключительным мастерством и виртуозностью, а пересадка роговицы в его руках оставляли неизгладимое впечатление.
Т.И. Ерошевский
Следует заметить, что огромной заслугой В.П. Филатова является именно пересадка роговицы. В проблеме кератопластики, которая разрабатывается клинически уже свыше 60 лет, существует эра филатовская. Она — новый этап развития пересадки — ее полная реконструкция. Она впервые нашла широкое применение, благодаря открытию нового источника пластического материала — трупных глаз. В.П. Филатов в короткий срок разрешил ряд сложнейших вопросов этой проблемы.
Решение этой проблемы — проблемы большого социального значения у нас в Советском Союзе — одно это создает ему бессмертие.
Позднее, будучи ближе знакомым с академиком Филатовым, мне довелось читать его ненапечатанные мемуары. Это интересная и поучительная рукопись Владимира Петровича. Он пишет о том, с чем встретился на своем длительном пути исканий в области пересадки роговицы. Он спрашивает себя, зачем начал все это писать и отвечает: «Я полагаю, что мои ученики, узнавшие мои мечты и думы, связанные с проблемой пересадки роговицы, ознакомились с радостями и разочарованиями, с препятствиями и условиями, помогавшими мне, увидят, что пересадка роговицы прошла довольно тернистый путь, который мне приходилось расчищать с большим напряжени-ем воли и мысли. Описание моего пути научит всех молодых последователей настойчивости, а описание моих неудач и ошибок избавит их от ложного и вредного представления о том, что достижения в области пересадки роговицы рождались в моей голове сами собой, как спелые плоды. Появление младенца на свет, роды — всегда событие яркое, но не надо забывать, что ему предшествует длительная беременность. Так и рождение идеи — явление яркое, нередко подобное вспышке света, но этой вспышке предшествует, как правило, длительное многократное напряжение мысли, интеллекта и внимания, в результате чего создается эмоциональное поле, на котором и возникает новая идея, догадка».
Владимир Петрович развивает свои мысли и заглядывает в один из уголков психологии творчества. Он пишет дальше: «В пересадке роговицы было где поработать фантазии. Фантазия — это не унизительное слово, оно начало пути». И вот он приводит доказательства: «Желание взлететь по воздуху превращается в творчество образов, когда, например, рождаются образы ковра-самолета. Леонардо Да Винчи чертит аэроплан, Жюль Верн фантазирует о воздушном корабле. И ныне летаем и на кораблях, и на аэроплане, и добавлю при этом — и забрались в космос».
«Летайте, фантазируйте, молодые ученые, но не превращайте свои образы в воздушные замки, те нереальные пути. Как творческий процесс фантазия полезна, но и вредна, если она не переходит на фундамент реальности. Законы диалектики вечны, всегда одно переходит в другое. Полезное может быть вредным, и наоборот. Кстати, это созвучно с высказываниями А.Н. Толстого: «С фантазией нужно обращаться осторожно, пускать ее вход только при наличии материала...»
«Думать надо много раз, напряженно, но часто это кончается ничем, усилия кажутся бесплодными, и вдруг при одной из попыток догадка приходит сама собой, легко». «Как видите, успехи в области пересадки не даются и не сваливаются в рот, как жареные куропатки».
Другой вопрос. Из пересадки роговицы благодаря проницательности Владимира Петровича вскоре зародилась и развилась новая идея — тканевая терапия.
Многие наблюдали, еще до Филатова, после пересадки просветление бельма. Немец Клаузен первым был, подметивший этот феномен, затем Гиппель и другие видели это просветление, однако никто из них не придал значения этому факту. Владимир Петрович в этом увидел лечебное значение трансплантации, это привело его к открытию нового принципа медицины — тканевой терапии с ее биогенными стимуляторами. Тут сказалось его глубокое понимание биологических и физиологических законов.
Владимир Петрович показал, что биогенные стимуляторы могут появляться в целых организмах, как подвергнутых неблагоприятным условиям, так и под влиянием чисто физиологических процессов.
Владимир Петрович и его школа доказали, что биогенные стимуляторы относятся к группе органических и бикарбоновых кислот. Они обладают определенными, свойственными только им особенностями и чертами. Они усиливают ферментативную деятельность организма и обмена веществ.
Тканевая терапия получила широкое развитие у нас и за границей. И не только в офтальмологии, но и в других областях медицинских знаний, а также в ветеринарии, агрономии, зоотехнике. Теоретические предпосылки тканевой терапии заключаются в том, что этот метод воздействия широкого биологического спектра подтвержден способностью биогенных стимуляторов размножать дрожжи, вызывать регенерацию эпителия изолированного глаза лягушки и заживление дефектов кожи у животных. Это является объективным критерием действенности биогенных стимуляторов.
