В одном из прошлых номеров газеты «Поле зрения» мы познакомили наших читатели с талантливой незрячей пианисткой Ольгой Грачёвой. Вместе со своим будущим супругом, тоже лишённым зрения, Сергеем Шаховым, молодые музыканты ещё во время учёбы в Курском музыкальном колледже-интернате слепых создали дуэт «КЛАРИНО» (КЛАРнет И фотепьяНО).
Высшее музыкальное образование Ольга и Сергей получили в Воронежском государственном институте искусств. В 2019 году супружеская пара переехала в Санкт-Петербург, сумев за эти годы завоевать признание взыскательной публики Северной столицы и активно гастролируя.
Кларнетист Сергей Шахов за полтора десятилетия на профессиональной сцене проявил себя как музыкант-мультиинструменталист. Кроме кларнета, он виртуозно владеет саксофоном, бас-гитарой, гитарой, а также армянским народным инструментом дудуком. Много времени и энергии Сергей Анатольевич уделяет и педагогической деятельности. Вместе со своей супругой он преподаёт в Охтинском центре эстетического воспитания в Санкт-Петербурге, а также в музыкальных классах при школе-интернате для незрячих и слабовидящих детей в посёлке Мга, в Кировском районе Ленинградской области.
Музыкальные инструменты: способ самовыражения, грани души исполнителя
На сцене выступаю с кларнетом, саксофоном и бас-гитарой
Сергей Анатольевич, почему для Вас важно играть на сцене на разных музыкальных инструментах?
Это не является для меня самоцелью. Я никогда не стремился кого-либо удивить или привлечь внимание публики фактом владения различными музыкальными инструментами. Это далеко не главный вопрос для музыканта. Вполне возможно всю жизнь выступать с каким-то одним инструментом. Но необходимо сохранять стремление совершенствовать свою игру, улучшать качество звучания, чувствовать настроение зала.
Каждый профессионал, в том числе и музыкант, имеет право быть довольным хорошо выполненной работой и гордиться ей. Но одновременно необходимо и чувство неудовлетворённости собой. Если кому-то показалось, что в музыкальном исполнительстве он уже достиг совершенства, взошёл на вершину, то существует опасность деградации, потери квалификации, профессионального выгорания.
Творчество – это постоянное движение вперёд. Разные музыкальные инструменты – это разные способы самовыражения, разные грани души, это попытка найти свой путь в музыкальном творчестве. В настоящее время я выступаю на сцене с пятью музыкальными инструментами: кларнетом, саксофоном, бас-гитарой, гитарой и дудуком. Детям и взрослым преподаю два инструмента: кларнет и саксофон.
Могут ли слушатели рассчитывать, что когда-нибудь Вы станете выступать на сцене и с какими-то другими инструментами?
Честно говоря, не задумывался об этом. На сегодняшний день это было бы нецелесообразно. Для расширения кругозора, для развития собственной музыкальной культуры в последние годы я осваивал ударные установки, флейту, виолончель. Но у меня не возникало желания выйти с этими инструментами на сцену.
Почему?
Техническое владение каким-либо инструментом – это только полдела. Чтобы осмелиться привлечь внимание публики необходимо выработать индивидуальную манеру игры, индивидуальный стиль. Чтобы стать хорошим писателем или журналистом недостаточно виртуозно владеть словом. Человек должен обладать каким-то жизненным багажом, оригинальным мышлением, чтобы что-то сказать другим людям… В музыкальном творчестве тоже самое. Секрет успеха – в соединении технического совершенства владения инструментом с силой личности. Каждый концерт – это не только демонстрация возможностей разных инструментов, а, в первую очередь, встреча слушателя с музыкантами.
Для меня музыкальное творчество – это возможность осознанно прожить каждое мгновение своей жизни. Я имею в виду не только те часы, которые занимают репетиции, концерты… Музыка – это вся жизнь, каждый её миг. Я могу заниматься домашними, бытовыми делами и думать о будущих концертах.
Начало пути
Сергей Анатольевич, хотелось бы узнать об основных вехах Вашей жизни.
Моя родина: деревня Вятка в Муромцевском районе Омской области. Родители ‒ сельские труженики. Они и сейчас живут в сельской местности, в собственном доме. Я родился с врождённой атрофией зрительного нерва. До шестнадцати лет у меня был небольшой остаток зрительных функций, а потом осталось только светоощущение.
В то время я мог немного видеть, это происходило не всегда, а только при хорошем естественном освещении, как правило, в первой половине дня. В общем, я с детства привык ориентироваться и заниматься всеми бытовыми делами на ощупь, на слух. Поэтому когда я полностью потерял зрение, то, это, конечно, было печально, но не стало для меня шоком и принципиально не изменило мою жизнь.
В семь лет я стал учиться Омской школе-интернате для незрячих и слабовидящих детей. В настоящее время это учебное заведение носит название «Адаптивная школа-интернат № 14». Двенадцать лет жизни связаны со школой-интернатом. С семьёй виделся только на каникулах, несколько раз в год. Школа-интернат – это учёба, дружба, творчество и опыт взросления.
Какие воспоминания остались у Вас об этих двенадцати годах Вашей жизни?
Я очень благодарен школе, с удовольствием вспоминаю наших учителей, воспитателей, одноклассников. В школьные годы у меня не было каких-то существенных конфликтов ни с учениками, ни с ровесниками. Я был хорошо адаптирован к интернатской жизни. Конечно, скучал по дому, по родителям, по трём сёстрам. Но, с другой стороны, когда находился дома, то и по интернату тоже скучал. Он фактически стал для меня вторым домом.
Сейчас, когда я стал взрослым человеком и педагогом, то вижу и некоторые недостатки нашей интернатской жизни. Например, у нас были различные музыкальные кружки, я тоже в них занимался. Но, к сожалению, не было полноценной музыкальной школы.
Существует принципиальная разница между музыкальным кружком и музыкальной школой?
Разница, на самом деле, колоссальная. И я ощутил это на собственном опыте. Музыкальная школа – это не просто форма проведения детского досуга, это вторая школа для учащихся, это возможность получить фундаментальные знания, которые могут стать базой, основой для дальнейшей профессиональной реализации.
Я глубоко убеждён в том, что при каждой специализированной школе-интернате для незрячих и слабовидящих детей должна быть «собственная» музыкальная школа, которая работала бы по той же программе, что и музыкальные школы для детей без физических ограничений.
Такой опыт в нашей стране есть.
Опыт есть, но он, к сожалению, ещё не стал стандартом для системы специального образования.
Но Вам ведь отсутствие опыта музыкальной школы не помешало в будущем стать успешным и востребованным музыкантом.
В Курске, когда я стал учиться в музыкальном колледже-интернате слепых, то сразу же обнаружил, что мне не хватает багажа знаний, которые многие мои сокурсники приобрели именно в музыкальной школе. Например, к моменту поступления в Курский музыкальный колледж-интернат слепых я очень плохо владел брайлевской нотной системой. В Омске она мне была не нужна. Я, в основном, играл на слух. Но чтобы стать профессиональным музыкантом необходимо уметь работать с партитурами. Только таким образом можно максимально точно понять замысел композиторы. Это в равной мере относится как к зрячим музыкантам, так и к людям с ограничением по зрению.
Отличие состоит в том, что, как правило, начинающему незрячему музыканту освоить нотную брайлевскую систему тяжелее, чем разобраться с записями нот для человека без зрительных ограничений.
Теоретически нотную брайлевскую систему можно изучить и во взрослом возрасте, как это произошло со мной. Но, конечно, было бы гораздо лучше, если бы все незрячие и слабовидящие дети осваивали её ещё в музыкальной школе.
Обучение в музыкальной школе – это не только изучение «своего» инструмента, но и возможность приобрести начальные навыки игры на фортепьяно. А это очень важно для музыканта! Кроме того, музыкальная школа предполагает возможность петь в хоре, играть в оркестре, изучать теоретические дисциплины, приобрести опыт концертных выступлений, повысить общую музыкальную культуру.
Когда Вы увлеклись музыкой?
В семь лет, когда я пошёл в первый класс школы, одновременно стал учиться играть на аккордеоне. Но уже через два года, в третьем классе, бросил эти занятия…
Но увлечение музыкой у Вас сохранилось?
В детстве у меня был интерес, в первую очередь, не к собственному музицированию, а к прослушиванию музыкальных произведений. Меня увлёк рок. И русский, и зарубежный. Уже в семь лет я с удовольствием слушал записи таких групп как «Кино» и «Сплин». Совершенно недетская музыка. Но она оказала на меня огромное влияние!
Это было время кассетных магнитофонов. Можно было не только купить кассеты с записями, но и пустые кассеты, которые в дальнейшем заполнялись музыкой. Кассетами обменивались, их дарили, их обсуждали. У меня уже в детском возрасте образовалась солидная коллекция кассет, которой я очень гордился.
Когда мне было тринадцать лет, у нас в школе образовалась рок-группа. Я попросил маму, чтобы она купила мне гитару. Стал участником этой группы. Осваивал гитару. Одновременно стал участником школьного духового ансамбля. Играл там на блок-флейте.
Можно сказать, что период осознанного музицирования начался у меня в тринадцать лет и продолжается до сих пор. Занятия гитарой и освоение блок-флейты доставляли мне большое удовольствие. Но всё-таки систематического музыкального образования в школьные годы я не получил. Наверстать упущенное в дальнейшем было совсем непросто.
Страницы: 1 2
