Даже для неспециалиста понятно, насколько простая, эффективная и красивая идея. А таковыми было большинство решений, предлагаемых ученым Алексеевым. Другой его разработкой, простой, эффективной и красивой, позволившей внести его имя золотыми буквами в скрижали офтальмохирургии, стала методика имплантации искусственного хрусталика (ИОЛ) в собственную хрусталиковую сумку.
Во всем мире официальным автором этой методики, которая сегодня признана наиболее оптимальным и физиологичным способом имплантации ИОЛ, считается американский хирург Steven Shearing (1976). Но в реальности Борис Николаевич Алексеев разработал эту методику и поставил искусственный хрусталик собственной модели в хрусталиковую сумку раньше, чем американец, официально в 1973 г. Если бы не «железный занавес» и не ряд других субъективных факторов, Борис Николаевич закончил бы жизнь миллионером, так как, думаю, не ошибусь, если скажу, что имплантация ИОЛ в собственную сумку вошла в пятерку наиболее массовых реконструктивных хирургических операций в мире. Это связано с тем, что предложенный Алексеевым способ фиксации ИОЛ внутри инертной хрусталиковой сумки позволяет изолировать его от других тканей, дает ему надежную фиксацию и одновременно является оптимальным с точки зрения оптики и профилактики анизометропии. Параллельно с методикой фиксации ИОЛ Алексеевым была предложена собственная модель искусственного хрусталика, который делали в оптико-механической лаборатории нашего института. Опираясь на опыт многих коллег и на свой собственный, я могу сказать, что хрусталик модели Алексеева благодаря сбалансированности формы удобен в работе, легок в имплантации и надежно и устойчиво фиксируется в хрусталиковой сумке. При необходимости ИОЛ Алексеева может фиксироваться в задней камере. Проводились работы по его имплантации даже при посттравматических катарактах, с попытками реконструкции собственной деформированной хрусталиковой сумки.
Удаление катаракты с сохранением хрусталиковой сумки сегодня производится совсем по другим методикам, отличным от методик 70-х годов: с использованием малых разрезов, с применением сложного оборудования. Поменялся способ вскрытия хрусталиковой сумки, вместо предложенного Алексеевым «конверта» пришел капсулорексис. Принципиально изменены некоторые параметры и характеристики ИОЛ. Но сам подход к удалению хрусталикового ядра и периферических масс из сумки и принцип имплантация ИОЛ в собственную хрусталиковую сумку, предложенный Алексеевым уже почти 40 лет, остается неизменными. И, судя по всему, останется неизменным до того времени, пока не будет создан способ нехирургического лечения катаракты.
Искусственный хрусталик Алексеева мог бы составить достойную альтернативу существующим моделям ИОЛ. Практически уже был подготовлен массовый выпуск хрусталика Алексеева на Изюмском оптико-механическом заводе, но началась перестройка, Изюм стал «заграничным» городом, и выпуск хрусталика прекратился, не начавшись.
Интересна история возникновения идеи имплантации ИОЛ в сумку собственного хрусталика. Сам Борис Николаевич рассказывал так: «…На тот момент наиболее перспективным способом удаления катаракты считалась криоэкстракция, после которой искусственный хрусталик, если планировалась его имплантация, фиксировался одним из известных способов – чаще к радужке. Однажды я сделал криоэкстракцию катаракты, и в ходе операции хрусталик «разделся», произошел разрыв хрусталиковой сумки в верхней части и выход из нее хрусталикового ядра. Я очень переживал по этому поводу и вечером, ложась спать, прорабатывал в уме детали прошедшей операции – в чем же была ошибка? И вдруг ночью проснулся от мысли, что оставшаяся целой хрусталиковая сумка может быть идеальным вместилищем для искусственного хрусталика…»
* * *
Работы Б.Н. Алексеева внесли большой вклад в вопросы понимания механизмов нарушения гидродинамических процессов в глазном яблоке при глаукоме, в частности в вопросы, связанные с взаимоотношением заполнения кровью шлеммова канала и его выпускников. Бориса Николаевича можно по праву считать одним из основоположников неперфорирующих антиглаукомных микрохирургических операций, так как он один из первых начал работать на тонких структурах шлеммова канала. Разработанная им интраоперационная проба по определению сохранности проходимости интрасклеральных выпускников позволила точно оценить на операционном столе степень сохранности выпускников шлеммова канала и определить уровень ретенции внутриглазной жидкости, а в соответствии с этим – корректировать дальнейшую хирургическую тактику. В предложенной им операции синусокюретаж (1972 г.) он один из первых поднял вопрос о необходимости отслоения юкстаканаликулярного слоя от трабекулы для улучшения ее проницаемости. Эта операция легла в основу современной неперфорирующей антиглаукомной микрохирургии.
Одновременно с этим шла работа в области малотравматичных операций, направленных на изолированное рассечение трабекулы с доступом со стороны передней камеры (трабекулотомия ab interno) в процессе экстракции катаракты при ранних стадиях глаукомы (при сохранности интрасклеральных выпускников шлемова канала). В настоящее время эта операция стала малоактуальной из-за перехода микрохирургии катаракт на подходы с малыми разрезами.
Все новое когда-либо устаревает, и только со временем специалисты могут оценить красоту былой идеи и то, насколько интересны могли быть ее перспективы, если бы не новые технологические возможности и подходы. По этой причине, несмотря на снижение актуальности вопроса, я коротко приведу суть метода. Для трабекулотомии ab interno Алексеевым был разработан специальный операционный гониоскоп-зеркало, предназначенный для обзора угла передней камеры в процессе экстракции катаракты. После этапа экстракапсулярного удаления катаракты и имплантации ИОЛ в хрусталиковую сумку через катарактальный разрез в переднюю камеру глаза вводили металлический гониоскоп-зеркало, который позволял легко и тщательно осмотреть трабекулярную стенку шлеммова канала. Ориентируясь по ретроградному венозному заполнению шлеммова канала, провоцируемому разницей между давлением крови в интрасклеральных выпускниках шлеммова канала, впадающих в капиллярную сеть, и давлением во вскрытой передней камере, оценивали работоспособность интрасклеральных выпускников шлеммова канала и соответственно объем предстоящего антиглаукомного этапа. В случае удовлетворительного заполнения шлеммова канала, антиглаукомный компонент операции ограничивали трабекулотомией ab interno, которую проводили под уверенным визуальным контролем с помощью вышеназванного гониоскопа-зеркала. При этом наблюдение за рефлюксной кровью, заполняющей шлеммов канал, позволяло не только полноценно контрастировать его русло, но и создавало дополнительные возможности визуального контроля за рассечением трабекулярной стенки, благодаря тому что в зонах, где полупрозрачная трабекула уже была рассечена, появлялись микрокапли крови.
Доложить о результатах операции он решился только в 1997 г. в Иерусалиме на II Всемирном съезде глаукоматологов после тщательных исследований, проведенных совместно с автором данной статьи.
* * *
Несмотря на свой солидный статус и авторитет признанного мэтра, Борис Николаевич никогда не переставал учиться и познавать новое, и слова «Я смогу» все так же оставались для него путеводной нитью. В возрасте старше 70 лет он освоил факоэмульсификацию катаракты и попытался туда приложить принцип трабекулотомии ab interno.
При этом в тех вопросах, где он чувствовал лежащую на нем ответственность, он был педантичен.
В его хирургическом подходе всегда поражала необычайная скрупулезность, тщательность и кропотливость. Не было такого случая, чтобы на следующий день после того, как он производил экстракцию катаракты, в переднюю камеру выпадал недосмотренный фрагмент хрусталиковых масс. Могу сказать это с уверенностью, так как в течение долго времени я вел его больных. Однако эта скрупулезность не имела ничего общего с консервативностью и не мешала постоянному появлению новых хирургических приемов и новых вариантов инструментов, всегда тщательно продуманных и отработанных в эксперименте. По собственным чертежам он заказывал для себя особые инструменты, каких не было ни у кого, а некоторые инструменты модифицировал и доводил до совершенства сам, своими руками. Канюли для аспирационно-ирригационых манипуляций при экстракции катаракты он всегда делал для себя самостоятельно из инъекционных игл, контролируя под микроскопом безукоризненность их рабочей поверхности.
* * *
Борис Николаевич приехал в Москву простым поселковым парнем и без посторонней помощи, опираясь только на свои знания, умения, на свою жизненную силу, на слова «Я могу», стал специалистом, известным всей стране...
…По стечению обстоятельств, мой учитель, Борис Николаевич Алексеев, похоронен на Троекуровском кладбище рядом с другим человеком, которого я также могу считать одним из своих учителей. Это Теодор Юрьевич Вульфович, режиссер кинофильма «Последний дюйм», первой советской кинокартины, снятой по роману «несоветского» писателя Джеймса Олдриджа в 1958 г. По сюжету герою фильма, подростку, приходится самому поднять в небо и вести к дому маленький самолет, в то время как его отец, получивший тяжелые травмы, в полуобморочном состоянии сидел рядом на кресле второго пилота. Мальчику было страшно, задача была выше его сил. Но на его отчаянные слова, обращенные к отцу: «Я не умею, я не могу», отец из последних сил ему отвечает: «Можешь!!». И мальчик смог.
Мне кажется, что именно это качество, когда делаешь все возможное тогда, когда, казалось бы, сделать ничего нельзя, и является отличительной чертой той категории людей, к которым относился Борис Николаевич Алексеев, к категории настоящих людей, которые сделали себя сами.
А.П. Ермолаев,
старший научный сотрудник
Учреждение Российской академии медицинских наук НИИ глазных болезней РАМН
Страницы: 1 2