Такие же дети, как и все остальные
Директор школы-интерната Л.Ф.Амекачева
Посещение школы невозможно представить без подробного общения с её директором. Хотелось не только услышать мнение Л.Ф. Амекачевой об учебном заведении, которое она возглавляет, но и поближе познакомиться с ней как с человеком, узнать о её жизненном и профессиональном пути.
По своему первому образованию Лилия Фаиловна — баянист. Разумеется, когда в 1980 году шестнадцатилетней девчонкой она стала студенткой Уфимского музыкального училища, то не могла догадываться о том, что через много лет судьба сделает её директором специализированной школы для слепых и слабовидящих. «Баян был и остаётся любимейшим инструментом незрячих музыкантов. В здании нашей школы располагается филиал музыкальной школы № 1 имени Н.Г. Сабитова. Баян там успешно преподаётся. Мне как профессиональному баянисту легко устанавливать контакт с детьми, которые тоже увлечены миром звуков».
После окончания училища девушку направили в деревню Мурапталово Куюргазинского района. Она стала работать в деревенском филиале музыкальной школы. Преподавала баян, сольфеджио, музыкальную литературу. Кроме того, стала старшей пионервожатой в сельской школе.
В Куюргазинском районе Лилия нашла и своё личное счастье. Познакомилась с Юлаем, парнем из соседней деревни Павловка. В то время её будущий супруг был студентом исторического факультета Башкирского государственного университета. Девушка решила тоже поступить на исторический факультет университета. «С Юлаем Камиловичем мы поженились в 1986 году. Я переехала в его родную деревню. Стали вместе работать в школе: я преподавала музыку, а он — историю и физкультуру. В 1991 году я окончила университет, получила диплом историка».
Вскоре супруга назначили директором сельской школы, где они вместе работали. В 1994 году Юлай Камилович стал директором Башкирской республиканской гимназии-интерната № 3, расположенной в городе Кумертау. «В Кумертау мы прожили 15 лет, до 2009 года. В течение десяти лет я работала учителем истории в одной из городских школ. А в 2004 году мне предложили стать директором Республиканского политехнического лицея-интерната. Таким образом, в нашей семье стало два директора школ-интернатов».
Школьная секция дзюдо популярна и у незрячих, и у слабовидящих детей
Пост директора Республиканского политехнического лицея-интерната сразу сделал Л.Ф. Амекачеву человеком известным в педагогическом мире Башкортостана. Эта школа была создана в 1997 году по решению Республиканского Кабинета министров. Она изначально задумывалась как учебное заведение для одарённых детей, как кузница технической интеллигенции.
«В данном случае интернат является единственно возможной формой школьного обучения. Перед нами ставилась цель дать качественное образование детям из всех районов Южного Башкортостана, в том числе жителям села. Необходимо было подготовить сельских школьников для последующего обучения на инженерных и физико-математических факультетах ведущих российских вузов».
Работа руководителя элитной школы Лилия Фаиловна восприняла как дело её жизни. Но в 2009 году она была вынуждена оставить этот пост. «Моего супруга назначили директором специальной (коррекционной) школы для детей с нарушениями умственного и психического развития в Уфе. Мы переехали в столицу республики. С 2009 года по 2011 год я работала в отделе специальных школ республиканского Министерства образования. Потом стала директором уфимской школы-интерната № 28».
— Лилия Фаиловна, в течение пяти лет Вы возглавляли известное в республике и за её пределами учебное заведение для одарённых детей. А сейчас Вы работаете в школе для детей с ограниченными возможностями здоровья. Вы не жалеете о своей прошлой работе?
— Нет, не жалею. Для меня большая честь и большая ответственность быть директором единственной в Башкортостане специальной (коррекционной) школы для незрячих и слабовидящих детей. Ни один здравомыслящий человек, а тем более учитель не станет делить детей на одарённых и бездарных.
Каждый ребёнок по-своему талантлив. Задача учителя и директора школы состоит в том, чтобы раскрыть эти таланты. В нашей школе учатся не менее яркие и способные дети, чем в Республиканском политехническом лицее. Просто у этих заведений разные цели и задачи. Лицей в Кумертау призван подготовить детей для обучения в технических вузах. Задача нашей школы состоит в том, чтобы в максимальной степени преодолеть последствия инвалидности по зрению.
— По Вашему мнению, школы для незрячих и слабовидящих детей имеют какие-то свои особенности, свою специфику?
— Преподавателям необходимо учитывать зрительные возможности учащихся при подготовке к занятиям, при изложении материала. При работе со слабовидящими школьниками мы стараемся максимально задействовать имеющийся остаток зрения. При обучении незрячих особую роль играет восприятие на слух, тактильное знакомство с предметами, овладение рельефноточечной системой письма и чтения.
Но сами незрячие и слабовидящие дети ничем не отличаются от своих ровесников. Разумеется, даже первоклассники прекрасно понимают, что их инвалидность создаёт дополнительные трудности и проблемы в жизни. Но при этом наши мальчишки и девчонки умеют радоваться жизни. Они тянутся к знаниям. У них счастливое детство. Они учатся и играют, ссорятся и мирятся также как и зрячие дети.
— Расскажите, пожалуйста, подробнее о Вашей школе.
— В 1929 году в городе Бирске была открыта первая и единственная в Башкортостане школа-интернат для незрячих и слабовидящих детей. Эту школу можно назвать нашей предшественницей. Но она давала только неполное среднее образование. Для получения школьного аттестата учащимся приходилось ехать в другие города, например, в Свердловск или в Казань. А многие инвалиды по зрению, вообще, отказывались от идеи получения полного среднего образования.
Под руководством преподавателя физкультуры О.Ю. Бердышевой незрячие пятиклассницы Настя Горбова и Эвелина Вахидова осваивают езду на трёхколёсном велосипеде
В 1964 году в Уфе на улице Степана Злобина появилось наша школа. Таким образом, этому зданию, как и самой школе, уже пятьдесят лет. Техническое состояние сооружения соответствует всем нормам, но сама постройка середины шестидесятых годов уже морально устарела. Разумеется, и учителям, и ученикам хотелось бы, чтобы было возведено новое, современное школьное здание.
В настоящее время у нас проходит обучение 181 учащийся с нарушением зрения в возрасте от 7 до 20 лет. Из них 88 человек — незрячие, 93 человека — слабовидящие. 161 ребёнок обучается по обычной программе средней школы. После завершения школьного курса выпускники сдают Единый Государственный Экзамен (ЕГЭ) и могут поступать в вузы. Единственное отличие состоит в том, что школьная программа изучается не 11, а 12 лет.
Кроме этого, у нас работают три класса для детей с сочетанной патологией. В них обучаются, в общей сложности, 20 ребятишек. К сожалению, из-за состояния здоровья они не могут освоить школьную программу и впоследствии сдать ЕГЭ. У этих детей проблемы со зрением сочетаются с глубокими умственными и психическими нарушениями. Но наши сотрудники прилагают все возможные усилия, чтобы учащиеся этих классов не чувствовали себя «на отшибе», участвовали во всех школьных мероприятиях и получали максимальное развитие, которое только возможно.
— Сколько детей живёт в интернате?
— В интернате проживают 120 человек, т.е. треть наших учащихся. У подавляющего большинства школьников — хорошие семьи. Родители о них заботятся, навещают… К сожалению, у 21 ребёнка семей нет. Это дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей. С юридической точки зрения опекунами этих мальчишек и девчонок являются руководители детских домов, где они находились до поступления в школу. Но значительную часть времени они проводят именно у нас, а в детские дома возвращаются только на каникулы.
— Наверное, детям-сиротам обидно, что на каникулы их соученики едут домой, а они должны отправляться в детский дом…
— Такая проблема действительно существует. Но дети-сироты никогда не проводят все каникулы в детских домах. Они ежегодно обеспечиваются путёвками в санатории, дома отдыха и детские оздоровительные центры. Учителя школы стараются уделить им особое внимание. И к себе домой приглашают.
Кстати, в этом вопросе большую помощь оказывают волонтёры — студенты педагогических вузов. Они регулярно к нам приходят, участвуют в организации различных мероприятий, становятся старшими друзьями для наших детей, в том числе детей-сирот. Конечно, друзья не могут в полной мере заменить семью. Но, во всяком случае, дети видят, что о них заботятся, что взрослые к ним неравнодушны. Можно только надеяться, что нынешние дети-сироты в будущем создадут крепкие семьи, станут достойными родителями и не бросят собственных детей на произвол судьбы.
— Что Вы считаете главными успехами школы? А в чём состоят трудности?
— Мне не хотелось бы говорить об успехах, т.к. это выглядит нескромно. Но самое главное, что в школе-интернате работает коллектив единомышленников, состоящий из 112 сотрудников. Это люди, любящие детей, отдающие им душу.
Трудности связаны с тем, что всем нам не хватает специальных знаний. Это общая проблема всех специальных (коррекционных) школ для слепых и слабовидящих детей. Педагогов-тифлологов (специалистов по обучению инвалидов по зрению) готовят только в Москве и Санкт-Петербурге. Разумеется, подобных специалистов в Уфе очень не хватает.
Наши учителя прекрасно понимают, что им необходимо постоянно повышать свой профессиональный уровень. И мои коллеги используют для этого все возможности: читают специальные журналы, посещают семинары и образовательные курсы и т.д.
— Лилия Фаиловна, что Вы считаете самым главным в работе директора школы?
— Думаю, что директор школы не может и не должен становится «чистым» администратором, управленцем, хозяйственником… Ему нужно, в первую очередь, быть учителем и воспитателем. Необходимо лично знать каждого ребёнка, чувствовать его психологическое состояние. Для меня очень важно, что дети любят приходить ко мне в кабинет, чтобы поделиться своими радостями и огорчениями, о чём-то посоветоваться, поделиться новостями.
Фотографии Ильи Бруштейна и из архива Уфимской специальной (коррекционной) общеобразовательной школы-интерната № 28 для слепых и слабовидящих детей
