Как состоялось Ваше знакомство с профессором В.В. Волковым? Как началось сотрудничество?
Знакомство произошло в коридоре больницы. Я поздоровался с профессором, он обратил внимание на нового молодого сотрудника, начал задавать вопросы, пригласил познакомиться с работой лаборатории. Конечно, я не мог упустить такого шанса!
Ваша научная работа была связана с лечебной деятельностью в офтальмологическом отделении?
Конечно. В моей диссертации анализируется применение диодных лазеров для лечения осложнённых форм глауком и офтальмогипертензий. Могу привести конкретный пример. При терминальной болящей глаукоме порой единственным выходом является энуклеация (удаление) глазного яблока. Это связано с болевым синдромом, с которым бывает трудно справиться.
Применение диодного лазера помогает решить эту проблему. Происходит не только снижение внутриглазного давления, но и существенное снижение или даже полное исчезновение болевого синдрома. Это происходит в результате того, что диодный лазер производит дозированное разрушение ресничного тела, уменьшая продукцию внутриглазной жидкости.
При терминальных формах глаукомы стандартные операции часто неэффективны из-за опасности кровотечений, которые могут провести к разрушению глаза. Поэтому использование лазера является единственно возможным выходом. Я очень рад, что данная методика до сих пор активно применяется в офтальмологической практике и существенно улучшает качество жизни глаукомных больных.
С 1997 года Вы стали ассистентом кафедры офтальмологии МАПО. Это произошло ещё до защиты Вашей диссертации.
В то время кафедру возглавлял директор Санкт-Петербургского филиала МНТК, профессор Леонид Иосифович Балашевич, ученик В.В. Волкова. Леонид Иосифович предложил мне стать ассистентом кафедры и одновременно стал регулярно приглашать в гости в МНТК. Сотрудником филиала я стал в 2000 году, но наше взаимодействие началось гораздо раньше.
Как и почему Вы заинтересовались рефракционной хирургией?
Это произошло благодаря Л.И. Балашевичу. Именно он, уделявший рефракционной хирургии большое внимание, посоветовал мне углубиться в эту область медицины. Леонид Иосифович впервые в системе МНТК организовал специализированное отделение эксимерной лазерной рефракционной хирургии, которое тогда возглавлял замечательный офтальмохирург Сергей Александрович Никулин. И с 1998 года я иду по этому пути. А в 2000 году стал сотрудником Санкт-Петербургского филиала МНТК.
Для меня рефракционная хирургия стала новой областью. Эта работа потребовала значительной психологической перестройки. Основное отличие от других офтальмологических специализаций состоит в том, что рефракционные хирурги работают со здоровыми глазами. Если быть точнее, с относительно здоровыми глазами. Суть рефракционных операций состоит в том, чтобы повысить качество жизни пациента.
Когда я проводил хирургические вмешательства по поводу глаукомы, катаракты или других заболеваний глаз, то они были для пациента жизненно необходимыми. Во многих случаях отказ от операции нёс с собой опасность слепоты и слабовидения.
В рефракционной хирургии, за редкими исключениями, ситуация другая. Необходимость операции лежит скорее не в медицинской, а в психологической плоскости. Есть люди, которые с удовольствием носят очки и контактные линзы и полностью к ним привыкли. Вместе с тем есть и немало пациентов, для которых избавление от необходимости пользоваться оптической коррекцией – важная жизненная цель.
Получается, что в рефракционной хирургии пациентов не нужно мотивировать, не нужно убеждать в необходимости проведения операции.
Если быть точнее, то именно мотивация со стороны пациента является основным показанием к лазерной коррекции зрения. Огромное число людей после успешного проведения операции испытывают чувство радости, счастья, восторга. Они говорят о том, что их жизнь стала гораздо лучше, что они получили именно то, о чём мечтали. Избавление от очков и контактных линз становится долгожданным, желанным событием.
А.Б. Качанов
Мечты сбываются!
Именно это чувство «привязывает» меня к рефракционной хирургии. Я помогаю сделать жизнь людей лучше, а благодарные пациенты, в свою очередь, дарят мне как хирургу позитивную энергию.
С 1997 года в Санкт-Петербургском филиале МНТК было успешно проведено почти сто тысяч рефракционных операций лазерной коррекции зрения. Это соответствует населению крупного города!
Хотелось бы поговорить с Вами об особенностях различных технологий, применяемых в офтальмохирургии.
На сегодняшний день у пациентов нашей клиники большой популярностью пользуется технология SMILE. При этой технологии лентикула (полоска ткани округлой формы, выкроенная с помощью фемтосекундного лазера в строме роговицы) удаляется через микронадрез (инцизию). Таким образом, SMILE не требует формирования лоскута на роговице. Благодаря этому восстановительный период проходит максимально быстро и безболезненно. Ещё одно преимущество данной технологии: она обеспечивает высокую биомеханическую устойчивость глаза.
Мне повезло, что в ходе одной из моих стажировок по освоению операции SMILE было посещение университетской офтальмологической клиники и кафедры в немецком городе Марбург, которые возглавляет всемирно известный офтальмолог, создатель технологии лентикулярной хирургии SMILE профессор Вальтер Секундо. К слову сказать, с ним у нас сложились прекрасные дружеские отношения.
Что означает понятие «биомеханическая устойчивость» в практической жизни пациента?
Биомеханическая устойчивость, в первую очередь, проявляется тогда, когда человек сталкивается с травмами органа зрения. Даже при осторожном, осмотрительном поведении никто из нас, к сожалению, не застрахован от травм. Высокая биомеханическая устойчивость позволяет глазу лучше справиться с негативным воздействием, в том числе, травмой, сохранив высокий уровень зрения.
Но дело не только в этом! Высокая биомеханическая устойчивость возможна только при максимально малоинвазивных, «щадящих» хирургических вмешательствах. Это важный показатель здоровья глаза.
Хотел бы также представить ещё одну технологию, которую мы активно применяем, правда, не так часто, как SMILE. Речь идёт о фоторефракционной кератоэктомии (ФРК). Эта технология также не требует формирования лоскута. И биомеханическая устойчивость у ФРК такая же высокая, если не больше, чем у операции SMILE.
Именно поэтому ФРК в качестве метода коррекции зрения почти всегда выбирают профессиональные спортсмены (в том числе боксёры), военнослужащие, работники силовых структур и т.д. В силу их профессиональной деятельности риск глазного травматизма у них выше, а значит и требования к биомеханической устойчивости – более высокие.
Кстати, говоря о биомеханической устойчивости глаза, хочется отметить, что на протяжении уже более 20 лет мы успешно проводим совместные исследования по биомеханике глаза, начатые ещё с участием профессора В.В. Волкова, в том числе, применительно к рефракционной хирургии, с механиками и математиками Санкт-Петербургского государственного университета – профессором Светланой Михайловной Бауэр, кандидатом физико-математических наук Борисом Александровичем Зиминым, академиком Никитой Фёдоровичем Морозовым, профессором Петром Евгеньевичем Товстиком и другими.
Правда, ФРК имеет два недостатка, не позволяющие данной операции стать такой же популярной, как SMILE. Во-первых, восстановительный период у ФРК довольно длительный. Он может составлять несколько недель. Во-вторых, первые несколько дней после операции пациенту приходится мириться с болезненными ощущениями. Эти два фактора делают данную технологию менее комфортной.
Недавно в Санкт-Петербургском филиале МНТК появился новый эксимерный лазер, применяемый для ФРК и всех вариантов операции ЛАЗИК и ФемтоЛАЗИК: Schwind Amaris 1050 RS. Что изменилось в Вашей работе, например, при выполнении операции ФРК, когда Вы стали использовать новую технику?
Само приобретение этого лазера и непрерывное развитие эксимерных и фемтосекундных технологий в нашем филиале (трансФРК, ФемтоЛАЗИК, SMILE) стало возможно, в первую очередь, благодаря усилиям руководства нашей клиники, которую в настоящий момент возглавляет заслуженный врач Российской Федерации, заведующий кафедрой офтальмологии СЗГМУ им. И.И. Мечникова профессор Эрнест Витальевич Бойко.
У лазера Schwind Amaris 1050 RS есть многочисленные уникальные возможности в плане эксимерной рефракционной хирургии, а также выполнения различных операций при патологии роговицы: технологии коллагенового кросслинкинга для укрепления роговичной ткани при кератоконусе. Существует возможность применения нового лазера и для эксимерной кератопластики. Но даже полный перечень новых опций требует обстоятельного отдельного разговора.
Лазер Schwind Amaris 1050 RS привёл к существенным изменениям в технологии всех эксимерных операций, начиная с ФРК. Так, специалисты теперь говорят о «трансэпителиальной ФРК» (коротко, трансФРК). Классическая технология ФРК предполагала два этапа операции. Сначала хирург удалял эпителий роговицы, как правило, механическим или химическим способом, с помощью специального этилосодержащего раствора. А уже потом проводилась эксимерная лазерная обработка деэпителизированной поверхности роговицы.
В трансэпителиальной ФРК эти два процесса происходят одновременно. Операция стала ещё менее инвазивной, очень короткой по времени и деликатной для пациента. После операции зрение восстанавливается быстрее. Максимальная острота зрения может быть достигнута уже через неделю.
Важно, чтобы у пациентов был выбор. Существует группа пациентов, которым SMILE противопоказан, а ФРК возможна. Например, при дальнозоркости, смешанном астигматизме и очень тонкой роговице SMILE не применяется.
Кроме того, ФРК вообще не оставляет внешних следов на роговице. Хотя и при SMILE эти следы незначительны, но для некоторых пациентов важно, чтобы никто не мог определить, что была проведена лазерная коррекция зрения.
