Александр Иванович Деревянченко, врач-офтальмолог, главный врач ООО «Ликонт», Волгоград.
«Мое участие в проекте «День зрения» ни в коем случае не имеет коммерческого интереса, моя задача — рассказать о наших исследованиях, показать, что некоторые вещи надо делать по-другому. Я хочу достучаться до людей, найти сторонников».
— Александр Иванович, Ваша лекция «Подходы к коррекции пресбиопии с позиций лечения инволюционных заболеваний глаз» вызвала неподдельный интерес у слушателей. Не могли бы Вы для читателей газеты «Поле зрения» пояснить, в чем ее суть?
— В своей лекции я хотел показать подход к коррекции пресбиопии, который мы выработали в результате исследования детей. Наша точка зрения нигде не обсуждается: ни в отечественной, ни в зарубежной практике. Лечением миопии мы начали заниматься в 2000 году. К выводам, о которых я рассказал в лекции, мы пришли около 8 лет назад. Речь идет об оценке метаболических процессов, происходящих в глазах в различные возрастные периоды, с позиции работы цилиарной мышцы: до 7 лет — рефрактогенез, до 20 лет — миопизация, до 30-35 лет — проблемы сетчатки, после 35 лет — скрытая пресбиопия, после 40 лет — пресбиопия и другие метаболические проблемы, порожденные цилиарной мышцей. Когда мы осознали все последствия, с которыми могут столкнуться пресбиопы, и поняли, что никто в мире не работает в этом направлении, нам захотелось изменить положение, открыть глаза офтальмологов на эту проблему. Пока, к сожалению, мои попытки достучаться до профессуры ни к чему не приводят. Дизайн исследований таков, что у нас, практикующих врачей, нет необходимой базы, нам нужны несколько другие условия, чтобы проводить научные исследования. Однако то, что мы можем, мы делаем.
Суть доклада сводится к тому, что если посмотреть работу цилиарной мышцы и аккомодации и тех процессов, которые происходят в различные периоды жизни человека, начиная с 30 лет (все думают, что процессы, о которых я говорю, начинаются после 40 лет), эти процессы приводят к серьезному ухудшению состояния цилиарной мышцы и ее работы, в результате чего создается серьезный метаболический сдвиг, который, на мой взгляд, действительно, уничтожает глаз. Мы это видим по статистике. Инволюционные заболевания, с моей точки зрения, являются абсолютным последствием этого процесса. Принято считать, что пресбиопия является следствием старения организма, наравне с глаукомой, катарактой, ВМД. Позволю себе с этим не согласиться. Если пресбиопия является физиологическим этапом в жизни человека, то катаракта, глаукома и ВМД не являются неизбежностью. Этими процессами можно если не управлять, то на них можно влиять. И, как минимум, необходимо начинать с понимания важности процессов, о которых я говорю. Я пытаюсь это донести до коллег, вижу их неподдельный интерес. Но главное — не интерес, а результат, чтобы люди осознали важность коррекции в плане достижения соответствующих результатов.
— В какой степени офтальмологи разделяют Вашу точку зрения?
— Их отношение далеко не однозначное. Мне удалось пообщаться на эту тему с некоторыми профессорами (не буду называть их имен), в результате я понял, что большого интереса к этой проблеме нет. Я, признаться, был сильно озадачен таким отношением, мне казалось, что это именно та научная сфера, которую необходимо развивать. Не поверили нам и практикующие врачи-микрохирурги. Мы демонстрировали им результаты применения прогрессивной коррекции в лечении метаболических проблем при глаукоме, когда нами были получены неплохие результаты по улучшению полей зрения, но нам никто не поверил. Для тех, кто занимается глаукомой, наше сообщение прозвучало, как «этого просто не может быть». Выборка, действительно, была маленькой, но мы сразу это увидели и получили, как говорится, 100% результат. Все 6 пациентов получили позитивную динамику. Поскольку в литературе это еще не было описано, решили сразу поделиться результатами, но поняли, слишком рано. Сейчас идет расширенное исследование, с большим по времени периодом наблюдения и с большим количеством людей. В эксперименте участвуют 20 человек, и у всех мы наблюдаем положительную динамику по улучшению полей зрения. Хотим набрать еще больше материала, чтобы представить его «более весомо».
— Вам не кажется, что скепсис происходит из-за того, что Вы работаете не в научно-исследовательском институте, а в оптическом салоне, где нет необходимой базы?
— Так оно и есть. Я только что разговаривал с М.А. Трубилиной о возможности совместных исследований с профессором Н.И. Курышевой. Мои врачи обучались на курсах по глаукоме именно у нее.
Я знаю, что существует некоторое предубеждение, потому что я везде говорю: «Нужны прогрессивные линзы, нужен визомитин». Я вовсе не хочу продвинуть этот вид коррекции и данный препарат. Просто все это в совокупности решает задачи, которые логично возникают в связи с вопросом «что делать?» Мы назначаем прогрессивные линзы не потому, что хотим продать Hoya или еще какой-то бренд. Главное — мультифокальная коррекция. Терапевту все равно, какой будет, например аспирин, главное, чтобы это был именно аспирин. Визомитин — препарат, который «бьет в точку». Компания-производитель визомитина не просила меня продвигать их продукцию, это моя позиция. Конечно, когда мы выступаем с сообщениями, у многих возникает вопрос, а не преследуем ли мы некие коммерческие цели? Еще раз говорю: «Мы не преследуем коммерческие цели». Конечно, мы заинтересованы в дальнейшем распространении наших идей, чтобы специалисты начали наконец что-то делать, проводить дальнейшие исследования пусть в оптиках, в поликлиниках — где угодно. Результаты не заставят себя долго ждать.
Страницы: 1 2
