— Мне думается, что не все пациенты это понимают…
— Часть пациентов это не понимает. Им кажется, что врачи-эксперты — это чиновники, определяющие размер их пенсии… Конечно, сумма пенсионных выплат — важный вопрос в жизни каждого человека.
Важный, но не единственный! Суть работы врача-эксперта состоит в том, чтобы с помощью действенной и выполнимой реабилитационной программы повысить качество жизни человека, вернуть ему утраченные в результате болезни навыки… Я не хочу произносить высокопарных слов, но врачи-эксперты стремятся сделать своих пациентов немного счастливее, в том числе и людей, полностью потерявших зрение.
Наш отдел занимается научно-методологическим обеспечением работы врачей-экспертов. Одновременно наши сотрудники сами проводят МСЭ в особо сложных случаях. Бывают самые разные ситуации: иногда врачи-эксперты направляют в наш отдел своих пациентов, иногда инвалиды по зрению обращаются сами или по направлению врачей районных поликлиник, специализированных офтальмологических центров и т.д.
Мы занимаемся не только вопросами установления инвалидности, но и практически всеми видами реабилитации инвалидов по зрению: медицинской, психологической, социальной, профессиональной и т.д.
— Не могли бы Вы привести конкретный пример?
— Несколько лет назад к нам направили пациента, который находился в очень тяжёлом психологическом состоянии. Он — бывший военный, полковник, занимал ответственный пост в Западном военном округе. У этого человека были прекрасные карьерные перспективы, армейское руководство собиралось переводить его в Москву, в Генеральный штаб российской армии.
Пациент ослеп в одно мгновение. Он на поезде ехал с семьёй в отпуск, высунулся из открытого окна — и потерял зрение. По лицу с огромной силой ударил огурец, который кто-то выбросил из поезда, проезжавшего по соседним путям. Один глаз пришлось удалить, второй глаз сохранился, но полностью потерял зрительные функции.
Вся необходимая медицинская помощь мужчине была оказана, инвалидность оформлена. Его родные, друзья и сослуживцы старались оказать максимально возможное содействие. Но до определённого времени все усилия были тщетными. Пациент находился в такой глубокой депрессии, что у него даже не было сил встать с постели… Целыми дня он просто лежал на диване и только изредка покидал своё ложе… Он предпринял несколько попыток суицида.
— Каким образом сотрудники Вашего отдела помогли этому человеку?
— До недавнего времени в Центре им. Г.А. Альбрехта существовал не только наш отдел, но и офтальмологический стационар на 30 коек. В стационаре одновременно оказывалась специализированная офтальмологическая помощь и проводилась реабилитационная работа. Для этого пациента была разработана индивидуальная реабилитационная программа. Она начала осуществляться во время его нахождения в стационаре, а потом — в домашних условиях.
— В чём состояла суть этой реабилитационной программы?
— Мы занимались с ним пространственным ориентированием, освоением навыков самообслуживания, знакомили его с техническими средствами, помогающими в реабилитации слепых и слабовидящих. Был разработан и проведён курс психотерапии.
И наши усилия дали свой результат. Человек, потерявший зрение, открыл для себя новые жизненные перспективы.
— Почему в 2014 году в Центре им. Г.А. Альбрехта был закрыт офтальмологический стационар?
— Это болезненный вопрос. Санкт-Петербургский научно-практический центр медико-социальной экспертизы, протезирования и реабилитации инвалидов им. Г.А. Альбрехта — это федеральное бюджетное учреждение, работающее под руководством Министерства труда и социальной защиты Российской Федерации. Решение о ликвидации клиники было принято в министерстве.
Считаю это решение ошибочным. Уникальность клиники состояла в сочетании специализированной офтальмологической и реабилитационной помощи. Лишившись стационара, наш отдел потерял свою клиническую базу…
Разумеется, мы продолжаем в полной мере осуществлять свои функции: проводим амбулаторные консультации пациентов, оказываем содействие врачам-экспертам, занимаемся научной и научно-методической работой, участвуем в реализации федеральных и городских программ, призванных помочь людям с ограниченными возможностями здоровья. Но работать стало тяжелее.
Хотел бы обратить внимание и на такой аспект: в прошлом году в Министерство труда и социальной защиты и другие компетентные организации поступали многочисленные обращения от активистов Всероссийского общества слепых (ВОС) с просьбой сохранить нашу клинику. Но, к сожалению, голос общественности был проигнорирован.
— Михаил Израилевич, благодарю Вас за откровенный рассказ! Ликвидация офтальмологической клиники представляется мне тем более странной, что другие отделения Вашего учреждения не были ликвидированы…
— Да. В Центре им. Г.А. Альбрехта располагается стационар, в котором имеется ряд отделений по основным направлениям медицины. Но, как прекрасно знают читатели газеты «Поле зрения», в последние годы среди организаторов здравоохранения наметилась тенденция сокращать именно офтальмологические стационары.
В ряде случаев пациентам с заболеваниями глаз действительно можно оказать помощь амбулаторно, однако такая реорганизация не всегда является оправданной.
Во многих случаях она снижает качество работы врачей-офтальмологов, возможности научных исследований и эффективность медико-социальной реабилитации.
— Хотелось бы поговорить о работе Вашего отдела по профессиональной, трудовой реабилитации.
— Инвалиды по зрению работают как на специализированных предприятиях ВОС, так и в обычных производственных условиях труда в различных предприятиях и организациях. В последние годы численность работающих инвалидов в структурах ВОС, к сожалению, сокращается. На открытом рынке труда численность занятых инвалидов постепенно растёт, но не так быстро, как хотелось бы.
Моя позиция состоит в том, что необходимо уделять больше внимания профессионально-трудовой реабилитации инвалидов. В советское время значительная часть слепых и слабовидящих соотечественников трудоустраивались на предприятиях Всероссийского общества слепых. Наш отдел всегда активно содействовал этому процессу. Мы продолжаем взаимодействовать с ВОС по различным направлениям рационального трудового устройства.
— В чём заключается совместная работа?
— Мы занимаемся мониторингом производственного процесса на производственных предприятиях ВОС. Главная цель состоит в том, чтобы каждому работающему инвалиду было обеспечено рабочее место в соответствии с его зрительными возможностями и общим состоянием здоровья. Если говорить простым языком: работа не должна вредить здоровью!
В этих вопросах не может быть мелочей. Мы занимаемся профессиональным тестированием и выявлением трудовых возможностей каждого инвалида, анализируем организацию рабочих мест, уделяем внимание вопросам общей и местной освещенности, участвуем в паспортизации рабочих мест и т.д. Кроме того, при выборе рациональных видов трудовой деятельности проводится анализ величины, структуры и других параметров объектов, с которыми работают люди с ограниченными возможностями здоровья.
Хотел бы привести конкретный пример. На одном из предприятий ВОС женщина, занятая на сборке ёлочных гирлянд, обратилась с жалобой на то, что в результате работы у неё ухудшается зрение. Руководство предприятия обратилось в наш отдел с просьбой проверить обоснованность этой жалобы.
Наши сотрудники посетили данное предприятие. Оказалось, что женщина страдает пигментной дистрофией сетчатки. Сама по себе сборка ёлочных гирлянд не влияет негативно на её зрение. Однако ёлочные гирлянды необходимо не только собирать, но и постоянно проверять качество их сборки. В данном случае ухудшение зрения было связано с постоянными световыми вспышками при проверке качества сборки гирлянд.
Наш вердикт был однозначным: пациенты с пигментной дистрофией сетчатки не могут быть задействованы на сборке ёлочных гирлянд.
Цикл повышения квалификации врачей-экспертов
— Вы всегда выезжаете на место, чтобы дать экспертное заключение?
— Мы всегда посещаем предприятия ВОС по просьбе их администрации, рядовых сотрудников или надзорных инстанций. При этом анализируем производственные процессы, общаемся с рабочими, мастерами и руководителями. Не скрою, что со структурами ВОС нам взаимодействовать гораздо легче, чем с коммерческими фирмами.
Дело в том, что Общество слепых — это организация, специально созданная для реабилитации инвалидов по зрению. Её предприятия — это реабилитационные учреждения, в которых созданы специальные производственные условия, учитывающие рекомендации ИПР. А в коммерческие фирмы у нас часто просто нет доступа. Инвалиды по зрению работают там на свой страх и риск.
— Но, с другой стороны, на предприятиях ВОС маленькие зарплаты. Кроме того, там обычно предлагается трудо-устройство по рабочим специальностям. А среди инвалидов по зрению много людей с высшим образованием.
— Я не хочу идеализировать структуры ВОС. Но для меня принципиально важно, что на предприятиях ВОС, как правило, соблюдаются высокие стандарты охраны труда.
Там готовы предоставить человеку работу, соответствующую его состоянию здоровья.
Например, однажды к нам обратился с жалобой слесарь-сборщик реабилитационного комплекса ВОС. Он занимался сборочными работами. А рядом производилась штамповка деталей. Рабочий пожаловался на то, что из-за шума у него снижается слух. Наши специалисты сочли эту жалобу обоснованной. Инвалиды по зрению действительно нуждаются в особой защите слуха.
Автор обращения был переведён на другую работу. На предприятии были предприняты конкретные меры по уменьшению шума… В принципе подобные меры можно применять и на обычных предприятиях. Там тоже можно создавать рабочие места, адаптированные для инвалидов по зрению. Но в реальной жизни это сделать гораздо сложнее.
