Вся жизнь С.И. Харлапа связана с НИИ глазных болезней. Сюда он пришёл в 1973 году в качестве клинического ординатора. В 1980 году защитил кандидатскую диссертацию, в 2004 году стал доктором медицинских наук. Сергей Иванович является одним из ведущих в России специалистов по ультразвуковой диагностике сосудов шеи, головы и глаза. Его многочисленные научные работы также посвящены прижизненному изучению морфологии глаза и сосудистой системы органа зрения.
Ещё одной сферой научных интересов С.И. Харлапа является использование барокамер для лечения офтальмологических пациентов. Сергей Иванович родился и вырос в Москве. Одним из его увлечений является изучение истории родного города. В свободное время посещает букинистические магазины.
В книжных магазинах нередко задерживается у полок с новинками по краеведению.
Значительное место в нашей беседе занял рассказ о становлении С.И. Харлапа как врача и учёного, о первых шагах в профессии, о деятельности его Учителя в офтальмологии — академика М.М. Краснова.
Об академике М.М. Краснове и академике С.Н. Фёдорове
— Сергей Иванович, перед нашей беседой мне довелось познакомиться с книгой «ПОСВЯЩЕНИЕ. М.М. Краснов в воспоминаниях». Она вышла в свет в 2013 году в издательстве «Апрель». Вы тоже были одним из её авторов. Издание яркое, интересное, читается на одном дыхании…
Но нельзя не обратить внимание на важную деталь: академик Краснов представлен не только в «комплиментарном» стиле. Книга обращает внимание на особенности и сложности его характера, на некоторые его поступки, не находящие понимание в глазах окружающих.
— Это книга о человеке. О человеке, а не об ангеле. Каждый человек имеет не только достоинства, но и недостатки. И книга, о которой Вы упомянули, стремится это показать. Это честная публикация, представляющая Михаила Михайловича Краснова таким, каким он был в жизни.
Академик М.М. Краснов был выдающимся учёным-офтальмологом, блестящим клиницистом, чья известность простиралась далеко за границы нашей страны. Но, как и многие талантливые люди, он обладал непростым характером. Кроме того, Михаил Михайлович в течение многих лет был руководителем нашего института. И за это время не могли не накопиться определённые обиды, недопонимания среди сотрудников. Начальник не может всем нравиться!
Но при этом не надо забывать о главном: М.М. Краснов создал команду, которая успешно работает по сей день. Его жизнь — это пример преданности науке. И своей энергией, своей одержимостью он заряжал коллег и учеников. Хотя, с другой стороны, порой Михаил Михайлович мог быть и резким, и несправедливым. Кому-то он казался заносчивым.
Мне думается, что всё-таки это была не заносчивость, не снобизм, а закрытость его характера. За редчайшими исключениями, он не открывал свою душу, но щедро делился научными идеями. Будучи требовательным, педантичным и щепетильным руководителем, он одновременно давал своим сотрудникам простор для творчества, способствовал их неуклонному профессиональному росту.
Вспоминая академика М.М. Краснова, мы продолжаем его дело.
В древнем Риме, когда консул уходил со своего поста и его сменял следующий, он говорил: «Feci quod potui, faciand meliora potentes» (Я сделал всё, что мог, пусть те, кто могут, сделают лучше). Думаю, что эти слова мог бы произнести про себя и М.М. Краснов. Он всего себя отдал Институту.
Во времена Советского Союза М.М. Краснов, прямо скажем, обладал особым статусом. Он считался «придворным доктором». Среди его пациентов было немало представителей политической, культурной и научной элиты, в том числе и высшие руководители СССР, высокопоставленные зарубежные политики.
А что произошло в девяностые годы? После распада СССР понятие «придворный доктор» вообще исчезло. Элита стала выбирать лечение за рубежом, а до простого народа никому не было дела…
Личный статус Краснова не мог не сказаться и на положении дел в Институте. В советское время его лавры, его известность помогали и всем нам. А в девяностые годы всё получилось наоборот: и Михаил Михайлович в значительной мере ощущал свою невостребованность (хотя ему и трудно было в этом признаться). И наш Институт лихорадило.
Он продолжал бороться, оставался на посту директора до 2001 года. Но последние годы работы были очень трудными, стоившими ему немало здоровья…
В 2001 году Михаил Михайлович уходит со своего поста, переходит на должность главного научного консультанта. Преемником стал его ученик и сподвижник, профессор (впоследствии — академик) С.Э. Аветисов.
К счастью для всех нас, Сергею Эдуардовичу ценой огромных усилий удалось стабилизировать ситуацию в Институте, сохранить сложившийся коллектив, «закрепить» статус Института как одного из ведущих офтальмологических центров России. Эту работу академик Аветисов продолжает и поныне в качестве научного руководителя нашего коллектива.
— Нельзя не заметить, что о М.М. Краснове Вы говорите с большой теплотой, вероятно, этот человек сыграл важную роль в Вашей жизни.
— Михаила Михайловича я считаю своим Учителем в науке, выбор профессии, решение стать офтальмологом, во многом, связано с ним. Как сотрудник Института я много лет работал под его руководством. Не могу сказать, что принадлежал к его «ближнему кругу». У нас не было тесного взаимодействия. Это были обычные взаимоотношения начальника и подчинённого. Но сам Институт глазных болезней был и остаётся его детищем. Поэтому, работая в Институте, люди автоматически «пропитывались» идеями Краснова, его стилем работы.
