Это интервью получилось спонтанным. К нему я не готовилась, не отправляла заранее вопросы своему собеседнику. Просто мы увиделись с профессором А.М. Чухраёвым перед началом утренней сессии второго дня конференции «Современные технологии катарактальной и рефракционной хирургии», обменялись впечатлениями о дне прошедшем. Было видно, что генеральный директор в этот момент никуда не спешил, он не стоял в окружении свиты, что случается крайне редко с руководителями такого ранга. Александр Михайлович пригласил к себе в кабинет, где мы продолжили беседу, начатую полтора года назад*.
*Читайте «Поле зрения» № 4, 2012 «Знакомьтесь: профессор Александр Михайлович Чухраёв»
— Уважаемый Александр Михайлович! В этом году научно-практическая конференция «Современные технологии катарактальной и рефракционной хирургии» проходит в ФГБУ «МНТК «Микрохирургия глаза» им. акад. С.Н. Федорова» уже в четырнадцатый раз. Какие важные вопросы рассматриваются на форуме?
— Конференция «Современные технологии катарактальной и рефракционной хирургии» давно стала традиционной ежегодной встречей офтальмологов России, стран СНГ и ведущих зарубежных ученых. Отличительная черта нынешней конференции — включение в повестку дня новых разделов инновационной направленности, в частности, утреннее заседание первого дня конференции было посвящено хирургии катаракты с использованием фемтосекудных лазеров. Организация работы секции Всеиндийского общества офтальмологов, увеличение числа сеансов «живой хирургии», обсуждение нетипичных случаев в хирургии осложненных катаракт, проведение круглых столов и заседаний в формате дискуссий — все это говорит о высоком научном и организационном уровне мероприятия. Привлечение к участию в конференции большего количества всемирно известных зарубежных ученых и офтальмохирургов помогает найти путь к развитию будущих новых направлений. Отрадно отметить, что у нас существует конструктивный диалог с иностранными коллегами. Обмен опытом позволяет идти в ногу со временем, с новейшими мировыми достижениями в офтальмологии.
Говоря об инновациях, следует иметь в виду не только появление, внедрение и использование нового оборудования, но и новые управленческие решения. У нас, в системе МНТК, сегодня работают 5 фемтосекундных установок, и уже накоплен определенный опыт (несколько сотен операций) использования современных фемтолазерных систем в хирургии хрусталика. В докладе заместителя генерального директора по научной работе «МНТК «Микрохирургия глаза» им. акад. С.Н. Федорова», д.м.н., профессора Б.Э. Малюгина был дан анализ применения данной технологии в мировой и отечественной офтальмологии. Оперативные вмешательства и послеоперационные исследования, проводимые в МНТК по единому протоколу, позволили представить в целом положительные результаты этой работы. Мы сочли возможным вынести данный вопрос на обсуждение, не скрывая сложности и всевозможные риски. Кстати, накануне конференции вместе с инженерной группой фирмы «Алкон» наши специалисты обсудили ряд замечаний и предложений по совершенствованию оборудования, с которыми конструкторы согласились. Тема использования лазерной энергии в хирургии катаракты близка коллективу МНТК. Около 30 лет назад академик С.Н. Федоров и профессор В.Г. Копаева предложили современную технологию лазерной экстракции катаракты без участия ультразвука. Валентина Григорьевна посвятила изучению этой проблемы многие годы своей научной жизни. К слову, недавно профессор В.Г. Копаева была удостоена звания Почетного профессора «Харбинского медицинского университета», с которым у нас заключен договор о научном сотрудничестве.
— В первый день работы конференции Вы задали профессору Б.Э. Малюгину вопрос: риски, неудачи, осложнения — результат технологий или освоения технологий? Он ответил: и то, и другое.
— Он дал блестящий ответ. Основная наша задача заключается в том, чтобы определить место фемтолазера в структуре оперативных пособий, в оказании высокотехнологичной помощи. Мы должны понять, какой аппарат приемлем для того или иного учреждения, как с максимальной отдачей встроить его в алгоритм оказания офтальмологической помощи. Иными словами, мы возвращаемся к идее Святослава Николаевича Федорова о конвейерном методе лечения, разумеется, с поправкой на сегодняшний технологический уровень. Только в головной организации по поводу экстракции катаракты делается до 500 операций в неделю, а всего по комплексу до 1500. Мы подходим к рубежу 80 тысяч аналогичных операций в год.
А по всей стране количество операций по поводу катаракты составляет в среднем 400 тысяч в год. Получается, что каждая пятая операция выполняется в МНТК. Это при том, что в системе МНТК трудится далеко не каждый пятый хирург в стране, то есть нагрузка на наших микрохирургов колоссальная. Доктор А.И. Петров из Иркутского филиала в прошлом году выполнил более 1500 операций по поводу экстракции катаракты. В этом году около 10 хирургов перешагнут тысячный рубеж.
Сегодня в МНТК технология лечения катаракты доведена до совершенства. Мы серьезно работаем над систематизацией всех диагностических приборов, увязываем в локальную сеть лечебно-диагностические мероприятия, хирургические вмешательства, контроль качества, осуществляемый группой независимых экспертов. Причем экспертизе подвергаются планируемые и достигнутые результаты, применяемая технология, документация, время, проведенное пациентом в институте. Мы всерьез озабочены организацией потоков пациентов, чтобы люди тратили меньше времени в очередях. Почему возник этот вопрос? Дело в том, что сама операция длится минуты, но чтобы получить направление, иной раз требуется недели и месяцы хождения по кабинетам, полдня человек может провести и в нашей поликлинике.
— Раньше считалось, что длинные очереди к специалистам — признак высокой популярности МНТК.
— В определенной степени это верно и сегодня: у института высокий авторитет, многие люди стремятся попасть именно к нам. Но только ли авторитет «виновен» в очередях? Может быть, нерасторопность, неумение четко управлять потоками пациентов? Если видим, что какое-то обследование занимает больше времени и у кабинета скапливается много людей, значит необходимо увеличить пропускную способность этого вида обследования, поставить второй, третий аппарат. Мы сегодня приобретаем дополнительное оборудование, чтобы помочь всем нуждающимся. Порой к нам приезжают люди из разных регионов страны, которым было проведено недостаточно качественное обследование, и мы здесь стараемся исправлять ошибки. Основная беда в том, что офтальмологи, выполняя огромный объем работы, не находятся в системе, когда бы доктор из Урюпинска, Рыльска или Рыбинска мог почувствовать, что он работает в единой офтальмологической системе. Он должен понимать, что его роль в лечении больных так же важна, как и роль профессоров Э.В. Егоровой, В.К. Зуева, В.Д. Захарова, Л.И. Балашевича, В.В. Егорова, Б.Э. Малюгина, А.В. Доги, В.В. Нероева, академиков Л.К. Мошетовой, А.Ф. Бровкиной, С.Э. Аветисова. Каждый из нас должен занимать свой сектор, и выпадение этого сектора поставит под угрозу работу всей системы. Мы должны это понимать и должны именно так выстраивать свою работу, чтобы вся система работала качественно и эффективно. А у нас порой говорят: «Ну, я же оперирую». А кому нужны эти 5-10 операций в год? Мы у себя определили, что сотрудник МНТК не может выполнять менее 300 операций в год, чтобы каждая минута времени врача работала на больного. Под этим я понимаю не только собственно лечебный процесс, но и общение с больным, умение найти такие слова, которые могли бы успокоить человека перед операцией, передать пациенту уверенность доктора в благополучном исходе лечения.
Мы сегодня можем прогнозировать исход операции в абсолютном большинстве случаев, оперируем такими понятиями, как микроны, ведем исследования на молекулярном уровне, подошли к рубежу, когда возможности человеческой руки, человеческого глаза исчерпаны и на помощь хирургу придут роботы. Но все равно главным был и останется врач.
— Александр Михайлович, Вы не хотели бы возродить производство, как это было при С.Н. Федорове?
— В настоящее время кое-что удалось восстановить. Если бы мы в свое время не разгромили существовавшую систему, у нас были бы ученый, врач, изобретательисследователь и производство в единой системе. На сегодняшнем этапе мы не в состоянии производить лазерные установки, но многое мы постепенно возвращаем. Запустили производство наиболее востребованных интраокулярных линз, созданных в стенах МНТК, работаем с компанией «Репер-НН» по линзе «Градиол», это тоже наша разработка. Недавно в НЭП (научно-экспериментальное производство) закупили оборудование — будем делать линзы у себя, так как мы несем колоссальные затраты — более полумиллиарда рублей идет только на покупку ИОЛ. Собственное производство снизит эти издержки.
Мы предложили модели искусственной радужки, разработанные нашими учеными, и начали их производство, наладили выпуск атравматичной нити в Чебоксарском филиале, колец, канюль, микротупферов и т.д., все это на самом современном технологическом уровне в головном учреждении.
— Изделия предназначены только для внутреннего потребления?
— Нет, не только. Мы вышли с предложением к китайским коллегам, и там идут согласования по пяти нашим изделиям. Экспериментально-техническое производство работает на рынок Белоруссии, Украины, и продажи постепенно увеличиваются. Да, нелегко, но надо прорываться. Мы ведем переговоры о переоборудовании ЭТП. Возродить производство — это не самоцель, должна работать система, которую предложил С.Н. Федоров, и благодаря чему отечественная офтальмология высоко котируется в мире.
Страницы: 1 2
