Оказаться в доме-интернате для инвалидов – это всегда трагедия. Вряд ли даже самое лучшее стационарное заведение способно заменить родной дом, жизнь среди близких людей... Но если обстоятельства не оставляют альтернативы, то немецкие инвалиды по зрению обычно выбирают специализированные учреждения. В Германии их называют «Дома слепых» (Вlindenheime). В одном из таких «слепецких домов» побывал Илья Бруштейн - ведущий рубрики «К незримому солнцу».
Зачем слепому жить в инвалидном доме?
В немецкий инвалидный дом меня привело не только журналистское любопытство. Хотелось познакомиться с зарубежным опытом и понять, может ли он быть полезен и востребован на российской почве. Во время встреч в местных организациях Всероссийского общества слепых (ВОС) порой приходилось слышать рассказы о незрячих людях (чаще всего пожилых), доживающих свои дни в домах-интернатах, не приспособленных для слепых. Инвалиды по зрению чувствовали себя там одиноко и неуютно.
При знакомстве с этими печальными историями автоматически возникал вопрос: «Почему в России существует так мало специализированных домов-интернатов для незрячих и слабовидящих людей?» Посещение «Дома Пауля и Шарлотты Книзе» (Paul-und-Charlotte-Kniese-Haus) удалось организовать через местную организацию Немецкого общества слепых и слабовидящих.
Дом-интернат располагается в небольшом винодельческом городке Ванхайме (кстати, его название так и переводится с немецкого языка – «дом вина»), на юго-западе Германии, в земле Баден-Вюртемберг.
В Вайнхайме живёт 43 000 жителей. Российские туристы нередко приезжают в находящийся здесь аквапарк «Мирамар», считающийся одним из лучших в Германии.
Заведение было основано в 2001 году. Оно названо в честь Пауля Книзе (1874—1946) и его супруги Шарлотты (1881—1965), предпринимателей и меценатов, внёсших значительный вклад в организацию помощи незрячим людям. Из-за служебной командировки директора дома-интерната Михаилы Замитц в роли экскурсовода выступил начальник отдела производственного обучения и трудовой терапии Рихард Дротлеф.
«В Германии тоже случаются истории, когда инвалиды по зрению по ошибке или недоразумению попадают в «неправильные» дома инвалидов, не способные оказать им необходимую помощь и поддержку, – рассказывает Рихард Дротлеф. – Но мне думается, что наше учреждение является обратным примером. Слепые и слабовидящие люди находятся в центре внимания. У нас работает специально обученный персонал, имеется всё необходимое оборудование, чтобы жильцы чувствовали себя уверенно и комфортно».
Экскурсия по дому-интернату полностью подтвердила слова моего собеседника. Здесь живут 40 человек в возрасте от 20 до 60 лет. Для инвалидов по зрению старше 60 лет в Германии существуют особые заведения. У каждого проживающего – отдельная просторная комната с душем и туалетом. Широкие светлые коридоры и холлы. На стенах – перила, помогающие самостоятельно ориентироваться без визуального контроля. Все помещения обозначены брайлевским шрифтом и тактильными символами.
Лифт в доме-интернате «говорящий»: он называет каждый из четырёх этажей. Проявлена забота и о людях, сохранивших остаточное зрение. Красные диваны, жёлтые кресла, синие ковры создают цветовые контрасты в помещениях общего пользования. Имеется большая библиотека брайлевских и звуковых книг. Настольные игры специально ориентированы на незрячих и слабовидящих людей... Проживающие могут воспользоваться самыми различными тифлотехническими средствами: компьютерами с брайлевскими дисплеями и специальными принтерами, «говорящим» кухонным оборудованием, читающей машиной, GPS-навигаторами и т.д.
И всё-таки возникает вопрос: почему инвалиды по зрению решили поселиться в «казённом доме», а не остались в своих четырёх стенах. «Само по себе отсутствие зрения, разумеется, не приведёт человека в дом инвалидов, – поясняет Рихард Дротлеф. – У наших клиентов слепота или слабовидение сочетаются с другими тяжёлыми и тяжелейшими физическими недугами. Кто-то борется с последствиями инсультов и других нарушений функций головного мозга, кто-то прикован к инвалидной коляске из-за патологий опорно-двигательного аппарата или болезней костей и суставов... Есть жильцы с синдромом Дауна и другими формами умственной отсталости».
Радоваться жизни, несмотря на тяжкий недуг
При общении с жильцами дома становится понятно, почему они находятся здесь. Сабрине 33 года. Она тотально слепая. С детских лет прикована к инвалидной коляске. Тело Сабрины искорёжено страшной болезнью... Какая эта болезнь? Какой диагноз поставили врачи? Из этических соображений руководство дома-интерната не сообщает эту информацию журналистам и просит всех посетителей не задавать жильцам дома подобных вопросов. А, впрочем, нужно ли для статьи точное название диагноза? Этим людям и так выпала тяжёлая судьба, праздное любопытство было бы неуместным...
Молодая женщина рассказала, что она любит слушать музыку, ездить на прогулки по Вайнхайму, посещать кафе, а также заниматься лечебной физкультурой в спортивном клубе инвалидов-колясочников. «Физкультура полезна для рук и ног, им нужно движение», – поясняет моя собеседница.
«К сожалению, у Сабрины, кроме физических недугов, присутствует и лёгкая умственная отсталость, – рассказывает Рихард Дротлеф, когда мы остаёмся наедине. – Но она – вполне адекватный человек, умеет читать и писать по Брайлю простые тексты, с ней легко и приятно общаться на житейские темы. А самое главное – несмотря на тяжкий недуг, она радуется жизни, радуется каждому дню. Такие позитивно настроенные люди создают вокруг себя ауру спокойствия и доброжелательности».
При беседе с 24-летним Кристианом также можно было заметить свидетельства умственной отсталости. Как и Сабрина, Кристиан тотально слепой. Он обучался в специальном «вспомогательном» классе школы-интерната для слепых и слабовидящих в городке Ильвесхайм, недалеко от Вайнхайма. После окончания школы стал жить в «Доме Пауля и Шарлотты Книзе».
Слова «олигофрен», «умственно отсталый», «слабоумный», к сожалению, приобрели в русском языке негативный оттенок. Но ведь существует красивое и ёмкое слово «блаженный». И Сабрина, и Кристиан, и многие другие жильцы вайнхаймского дома-интерната – блаженные. Разумеется, они не способны к интеллектуальной деятельности в привычном понимании этого слова. С ними не получится поговорить на абстрактные темы... Но общаясь с Сабриной и Кристианом, начинаешь осознавать: эти люди находятся гораздо ближе к Господу, чем большинство из нас. Они кротко и смиренно, с улыбкой на губах несут свой крест.
Кристиан рассказал о собаках, с которыми он играет каждую неделю, о конных прогулках. Это тоже одна из особенностей немецкой системы реабилитации инвалидов, в том числе незрячих и слабовидящих. Для людей с ограниченными возможностями организуют интенсивные контакты с животными. В Германии очень востребованы услуги иппотерапевтов (специалистов по лечебной верховой езде) и терапевтов-собаководов.
Занятия с лошадьми проходят на одной из конюшен, расположенных в Вайнхайме. А вот «собаки-терапевты» вместе с собаководами приходят непосредственно в дом-интернат для проведения индивидуальных занятий с его жильцами. Считается, что общение с Жучками и Барбосами способствует развитию коммуникативных навыков. Это особенно важно для пациентов, имеющих патологии умственного и психического развития.
Во время посещения дома-интерната мне довелось познакомиться и с 26-летним Матиасом. Он тоже незрячий. Ещё три года назад Матиас был совершенно здоровым человеком, работал слесарем-сантехником. Потом произошло страшное дорожно-транспортное происшествие. Матиас оказался под колёсами автомобиля. Результат: четыре недели в коме, тяжёлые травмы головы, полная потеря зрения, многочисленные переломы... Матиас живёт дома, с родителями. Но каждый день его привозят в дом-интернат для проведения реабилитационной программы. Такие услуги здесь тоже возможны.
Страницы: 1 2
