Профессор В.В. Страхов: «Моя жизнь в эксперименте»

Интервью с заведующим кафедрой офтальмологии Ярославской государственной медицинской академии, заслуженным врачом РФ, доктором медицинских наук, профессором Владимиром Витальевичем Страховым

С Владимиром Витальевичем мы встретились в конце мая в Красной Поляне (Сочи) на проекте «День зрения», куда он был приглашен организаторами выступить с лекцией. (Подробный репортаж о проекте будет опубликован в ближайших номерах газеты).

— Владимир Витальевич, помните, несколько лет назад в интервью я задал Вам вопрос, чего Вам как главному офтальмологу Ярославской области не хватает для полного счастья? Чтобы офтальмологические клиники, отделения, кабинеты были оснащены так, как прописано в Законе об организации офтальмологической помощи — таким был Ваш ответ. Насколько Вы приблизились к реализации своей мечты?

— Честно скажу, стал ближе, правда, пока лишь в отношении своей частной клиники, которая называется «Офтальмологическая клиника инновационных технологий «ОФТАКИТ». Я хотел осуществить мечту по высокотехнологичным приборам, инструментарию, микроскопам и осуществил ее. С тех пор, как мы с Вами общались, в практическом здравоохранении мало что изменилось. Я, прежде всего, имею в виду нашу область и Центральную Россию, где в отличие от других регионов, оснащение клиник, поликлиник, кабинетов высокотехнологичным оборудованием оставляет желать лучшего. Успех решения этого вопроса во многом зависит от руководителей департаментов здравоохранения. Ю.С. Астахов, главный офтальмолог Санкт-Петербурга, сумел оснастить два десятка глаукомных кабинетов по последнему слову: там и HRT, и прочее высококлассное диагностическое оборудование. У нас в области подобного технологического прорыва не произошло. Хотя, безусловно, за последние годы сделано было немало.

— Вы продолжаете заведовать кафедрой офтальмологии в Ярославской государственной медицинской академии, готовите молодых врачей.

— Последние 3-4 года мне как заведующему кафедрой пришлось столкнуться с ситуацией, когда мои ассистенты не имели возможности вести больных, участвовали в операциях только в качестве помощников, то есть фактически не могли заниматься лечебной работой. Формальным основанием такого положения явился приказ, в соответствии с которым к больным могли быть допущены только врачи, входящие в штатное расписание лечебно-профилактического учреждения. Доцент, кандидат медицинских наук не имел право оперировать, мог только ассистировать при проведении операций.

Молодые умные ребята, кандидаты наук, остановились в профессиональном развитии. Поэтому одной из задач организации клиники было трудоустройство сотрудников кафедры, чтобы обеспечить им возможность работать с пациентами. Более того, мы заключили договор с Ярославской государственной медицинской академией, и теперь клиника является клинической базой для подготовки ординаторов. Теперь молодые доктора имеют возможность знакомиться с новейшими технологиями, вести прием пациентов и т.д.

— Такое положение существовало повсеместно?

— Да, этот приказ распространялся на все медицинские учреждения страны, только в каких-то клиниках вопрос решался достаточно просто: главные врачи за счет ресурсов департамента здравоохранения включали в штатное расписание больницы сотрудников кафедры. В некоторых регионах такой возможности не было. Сейчас ситуация меняется в лучшую сторону: в декабре прошлого года вышел приказ Минздрава, по которому сотрудники кафедр получили возможность заниматься лечебной работой в клиниках, однако пока не прописаны конкретные рычаги его выполнения. Все с облегчением вздохнули, но и замерли в ожидании.

— Что Ваша клиника может на сегодняшний день?

— У нас очень хороший диагностический потенциал: мы проводим бесконтактную биометрию, ОСТ; это оборудование позволяет нам серьезно заниматься наукой. Из хирургических вмешательств делаем факоэмульсификацию, эксимерлазерные рефракционные операции, занимаемся ортокератологией. Работает детское отделение, состоящее из прекрасно оснащенного лечебного кабинета, кабинета контактной коррекции. Клиника вошла в реестр ОМС, теперь половина фако-эмульсификаций катаракты в области делается бесплатно у нас за счет средств обязательного медицинского страхования. Бюджет по линии ФОМС небольшой, доходность невелика, но если количество операций значительно, нам это становится выгодно. Кроме того, нельзя забывать, что больные оперируются амбулаторно бесплатно, хирурги постоянно заняты, совершенствуют свое мастерство. По линии ФОМС мы также занимаемся лечением детей, например, проводим лазерные процедуры.

— Это означает, что у вас сложились хорошие отношения с Департаментом здравоохранения области?

— Конечно, а как же иначе? Наша клиника имеет такую же лицензию, что и областная больница.

— Владимир Витальевич, Ваши научные приоритеты остаются прежними?

— Да, разумеется. Коней на переправе не меняют, верно? Продолжаю заниматься глаукомой, аккомодацией. В конце прошлого года я стал лауреатом премии Российского глаукомного общества, с вручением серебряной медали им. академика А.П. Нестерова. Это — большая честь для меня. Мы подготовили цикл работ, посвященных исследованию асимметрии глаукомного процесса. По этой тематике были защищены четыре кандидатские диссертации, опубликовано более 30 статей. Но самое главное заключается не в этом. Главное, на мой взгляд, в том, что многие офтальмологи стали применять исследования асимметрии в диагностике, мониторинге глаукомы. Другими словами, в распоряжении глаукоматологов появился дополнительный инструмент, который не требует значительного материального оснащения, только немного интеллекта и знаний. И я считаю, что мой коллектив прекрасно поработал. Вот, что самое главное, теперь можно и помереть спокойно!

— Помните в песенке фронтовых шоферов: «Помирать нам рановато, есть у нас еще дома дела»… Владимир Витальевич, расскажите о Вашем профессиональном пути.

— Сразу скажу, что медиков у меня в роду не было. Многие спрашивают, откуда у меня такая интересная фамилия? Отвечаю: «От отца». Мой отец был одним из первых водителей троллейбусов в Ярославле, мама работала на шинном заводе в отделе технического контроля. В 9 классе я прочел трилогию Юрия Германа «Дорогой мой человек», «Я отвечаю за все» и «Все остается людям». И все, я понял: что хочу быть врачом, как главный герой Володя Устименко. Хотя до этого я не исключал для себя карьеры музыканта: окончил музыкальную школу, музыкальное училище. Но решение стать врачом уже ничто не могло изменить. Учился в Ярославском медицинском институте, на последнем курсе женился, и после окончания института вместе с женой и маленькой дочкой поехали по распределению в Большесельскую центральную районную больницу в Ярославской области. Я работал окулистом, жена — инфекционистом. Лучшие годы жизни! И не потому, что в молодости солнце ярче и трава зеленей. Я почувствовал себя самостоятельным: иду по улице, а со мной, молодым мальчишкой, люди втрое старше меня раскланиваются: «Здравствуйте, доктор!» Мне пришлось принимать решения, ставить диагноз. Какая ответственность на меня легла! Больной приходит ко мне на прием, я назначаю лечение, и через какое-то время он выздоравливает! Вот это да! Неужели это я смог ему помочь? Постепенно стал делать антиглаукомные операции. Тут я окончательно понял, что могу и буду лечить людей всю свою жизнь. Подал заявление в ординатуру, но профессор Мир Сергеевич Ремизов сказал: «Нет, в ординатуру не пущу, пойдешь в аспирантуру». Но для поступления в аспирантуру, надо было поработать еще год. Прошел год, я поступил в аспирантуру, защитил диссертацию на тему «Изменения в бассейне водяных вен при первичной открытоугольной глаукоме», стал ассистентом кафедры.