Сначала она отстреливалась, используя вооружение раненых солдат, а потом — когда кончились патроны! — остановила наступление гитлеровцев, подорвав их и себя связкой гранат. Наташа погибла, но двадцать военнослужащих, находившихся рядом с ней, были спасены!
Сейчас на месте её гибели установлен памятник. В 1997 году ей посмертно было присвоено звание Героя Российской Федерации. Её имя присвоено улицам в Москве, Волгограде и Астрахани, а также малой планете Солнечной системы.
— Вениамин Васильевич, знаю, что в честь Вас тоже названа одна из малых планет Солнечной системы…
— Да. Получается, что мы с Наташей теперь — соседи по космическому пространству. Более того, наши «звёздочки» были открыты одним и тем же астрономом — Л.В. Журавлёвой. От солнца эти малые планеты удалены на триста пятьдесят миллионов километров. По размерам «моя» в три раза меньше, чем Наташина. Диаметр «её» небесного тела составляет двенадцать километров, а «моего» — четыре.
Имена целого ряда ленинградцев и петербуржцев увековечены в космосе. Этим людям посвящена книга О. Которцева «Звёздные имена Петербурга», вышедшая
в 2005 году.
— Вы лично знали Наташу?
— К сожалению, я не знал её лично. Хотя, как оказалось, в Ленинграде мы жили по соседству. Она жила в доме номер девять по Литейному проспекту. Когда она героически погибла, я также воевал в Калмыкии. Помню, какие там шли тяжёлые бои… О её подвиге узнал ещё находясь в калмыцких степях. О таких людях писали фронтовые газеты, о них рассказывали по радио. Это были настоящие герои, которые вдохновляли всех нас.
Хотел бы обратить внимание читателей на фотографию, сделанную в восьмидесятые годы. Она показывает ветеранов тридцать четвёртой гвардейской стрелковой дивизии, в том числе и меня, во время посещения могилы Н.А. Качуевской.
— Не могу не попросить Вас рассказать о тех военных медиках, которых Вы лично знали.
— Мне навсегда врезалась в память трагическая гибель моего подчинённого, фельдшера Бориса Шелкова. Это произошло в середине августа 1943 года в боях на Донбассе. Бойцам был дан приказ: осуществить контратаку, атаковать уходящего противника. Как и полагалось, Борис пошёл в атаку, следуя за бойцами. Этот бой стал для него последним. Он получил не совместимое с жизнью пулевое ранение в голову.
На поле боя военные медики подвергали свою жизнь опасности наряду со всеми другими бойцами. Да, они обычно не шли в атаку в первых рядах. Но на фронте пули и снаряды не разбирают, кто находится спереди, а кто — сзади. Погибнуть или быть раненым мог каждый.
Борис не совершил какого-то особого героического подвига. Но честно исполнить свой воинский долг, отдать жизнь за Родину, за грядущую Победу — это уже подвиг. Мы обязаны помнить обо всех героях и жертвах прошедшей войны.
Ещё один медик, которого я не могу не упомянуть — фельдшер Евдокия Шульженко. В отличие от Бориса, ей было суждено прожить долгую, насыщенную жизнь. Дуся ушла из жизни в преклонном возрасте, три-четыре года назад. После войны она жила в Ставрополе, продолжала работать в медицине.
Также как и Борис, она была моей подчинённой. Мы вместе служили с апреля 1944 года по июль 1944 года. В нашем медсанбате она была командиром эваковзвода, то есть отвечала за эвакуацию раненых. Хотелось бы отметить, что Дуся, будучи фельдшером, выполняла работу, для которой требовалась врачебная квалификация.
Вообще, эвакуация раненых — дело очень ответственное. Во-пер-вых, надо обладать солидными медицинскими знаниями, чтобы в боевой обстановке «выделить» наиболее тяжёлых раненых, которым требуется срочная медицинская помощь. Во-вторых, необходимы организационные способности, дабы наладить эвакуацию с помощью имеющихся и порой попутных транспортных средств. Дуся справлялась на «отлично»!
Обязательно в нашем интервью необходимо упомянуть хирурга медсанбата, мою подчинённую Клавдию Сухину (Реднякову). Она сейчас живёт в Харькове. Мы с ней переписываемся с помощью электронной почты. Раньше перезванивались, а теперь — переписываемся. Дело в том, что она сейчас плохо слышит, поэтому осуществлять телефонные звонки стало проблематично.
Клавдия диктует свои письма кому-то из членов семьи, а они уже пересылают их на мой электронный адрес. Мы вместе служили со второй половины 1944 года и до конца войны. У нее сейчас четверо внуков и пять правнуков. Об успехах каждого из них она рассказывает в электронной почте.
— Вениамин Васильевич, не могу не спросить Вас об автомобильной катастрофе, произошедшей в прошлом году. Как это ДТП отразилось на Вашем здоровье? Как Вы сейчас себя чувствуете?
— 31 августа 2014 года, накануне начала нового учебного года, меня пригласили посетить родную школу. После окончания мероприятия одна из сотрудниц петербургской городской администрации любезно предложила отвезти меня домой на своей личной автомашине. Я находился на заднем сидении. На перекрёстке со стороны второстепенной улицы в нас на полном ходу врезалась другая машина. Произошёл страшный удар. Нашу машину перевернуло…
У меня случилась тяжёлая контузия, был без сознания, серьёзно пострадала правая нога. На ноге был повреждён голеностопный сустав, порвались связки. Порвалась артерия правой подчелюстной области, я потерял чувствительность половины лица… Меня выхаживали в родной Военно-медицинской академии, в реанимации клиники военно-полевой хирургии. Огромное спасибо всем врачам, медсёстрам и санитаркам, а также доченькам Ирине и Марии и внучке Кате, которые были со мной рядом!
Не могу сказать, что полностью оправился от этой аварии. Ходить стало тяжелее. Теперь пользуюсь палочкой, меньше выхожу на улицу, особенно в зимнее время… Но чувствую себя более-менее нормально. Есть огромное желание полностью реабилитироваться, восстановить свою трудоспособность.
В конце февраля 2015 года принял участие в работе VIII Российской конференции «Глаукома: теория и практика. Горизонты нейропротекции», проходившей в Санкт-Петербурге. В общем, жизнь продолжается!
— Хотелось бы от всего сердца пожелать Вам полного выздоровления! Вы нужны российскому и международному офтальмологическому сообществу!
— Надеюсь, что так и будет. Скоро лето. Это не может не радовать. Летние месяцы благотворно влияют на моё здоровье. Я люблю рыбалку, люблю дачу. Вот поеду на дачу и постараюсь забыть обо всех болезнях.
— Вы являетесь не только патриархом отечественной офтальмологии, но и основателем семейной офтальмологической династии…
— Так получилось, что в настоящее время в нашей семье три врача-офтальмолога, три кандидата медицинских наук. Обе мои дочери, Мария и Ирина, пошли по моим стопам. Обе они в настоящее время работают на кафедре офтальмологии Первого Санкт-Петербургского государственного медицинского университета им. акад. И.П. Павлова. Дочь Марии, моя внучка Катя, тоже стала врачом-офтальмологом и защитила кандидатскую диссертацию. Она работает в городском диабетологическом центре.
У них разные научные интересы в офтальмологии. Мария многие
годы занимается проблемами глаукомы, Ирина — нейроофтальмологией,
Екатерина — сосудистыми заболеваниями и офтальмологическими осложнениями при диабете при беременности.