Т.И. Апросичева
Тамара Ивановна Апросичева, врач-офтальмолог, 36 лет занимается вопросами глазного протезирования, из них 20 лет заведовала Новосибирской лабораторией индивидуального глазного протезирования. Выйдя на пенсию, Тамара Ивановна продолжала работать консультантом. Человек не только компетентный, но и душевный, сердечный, открытый для всего нового…
Тамара Ивановна, позвольте начать нашу беседу с самого главного, самого важного вопроса: в чём, по Вашему мнению, состоит смысл глазного протезирования? Ради чего работаете Вы и Ваши коллеги?
Для большинства наших пациентов главным вопросом был и остаётся эстетический эффект протезирования. И мы вполне понимаем эту озабоченность, стараемся достичь хорошего косметического результата. Чтобы взгляд был естественным при любом положении глаз, и человек в полной мере сохранил свою привлекательность.
Он не должен выделяться из толпы. Это главное желание наших пациентов. Люди не должны чувствовать дискомфорт, испытывать какие-то сложности при социальных контактах на работе, в общественных местах и т.д. Мы стремимся к тому, чтобы окружающие не замечали, что перед ними человек с глазным протезом. В большинстве случаев это удаётся.
Не секрет, что для многих пациентов наиболее косметически «выигрышной» является ситуация, когда собеседники стоят или сидят напротив друг друга, смотрят «глаза в глаза». Но при взгляде в сторону протез, к сожалению, не может совершать всей амплитуды движений здорового глаза. В результате возникает эффект лёгкого косоглазия. Это может создавать психологический дискомфорт.
В некоторых случаях это можно сделать менее заметным, если при повороте головы на миг закрыть глаза. В дальнейшем, при регулярной и своевременной замене протезов эстетический эффект улучшается. Каждый новый протез изготавливается с упором на глазные мышцы, они тренируются, и со временем амплитуда движений протеза увеличивается.
Не менее важен медицинский аспект глазного протезирования. Протез защищает конъюнктивальную полость, сохраняет правильное положение век и ресниц, не дает полости сократиться.
Большинство наших пациентов не выискивают мелкие недостатки в протезах, а радуются тому, что протез даёт возможность начать новую жизнь, открывает новые жизненные перспективы. Они видят и чувствуют, что мы работаем ради их комфорта и благополучия.
В нашей работе важное значение имеет психологическая реабилитация пациентов. Глазное протезирование – это, в первую очередь, повышение качества жизни. Вот и ответ на Ваш вопрос, ради чего мы работаем!
Значит, Ваши коллеги должны быть ещё и психологами?
Обязательно!
Юные пациенты Т.И. Апросичевой
Необходимо найти подход к пациенту любого возраста. Беседа с пациентом или родителями ребенка важна перед протезированием и особо важна перед первой примеркой глазного протеза. На консультации объясняю, как уменьшить неприятные ощущения при первой примерке. Использую ладонь, чтобы смоделировать процесс установки протеза. Его роль выполняет комочек бумаги.
Объясняю пациенту, чтобы легко поставить или убрать глазной протез, важно открыть глаза (раскрываем ладонь помещаем и вынимаем бумажный шарик).
Большой бумажный шарик в ладони пациента также позволяет смоделировать неприятные ощущения, если протез велик и не соответствует размеру конъюнктивальной полости.
Замена протеза не должна вызывать у пациента дискомфорта.
К маленькому пациенту необходим особый подход. Родителям рассказываю, чтобы протез хорошо «сидел» и ребёнок к нему привык, полезно моргать, поднимать и опускать веки.
Как объяснить это маленькому ребёнку? Ничего и не нужно объяснять. Всё может и должно проходить в игровой форме. Например, мама дует ребёнку на глазки, а он их начинает рефлекторно закрывать (игра «Ветерок»). Или мама закрывает глаза крепко-крепко. И малыш тоже закрывает глазки по примеру мамы.
Не могли бы Вы привести несколько примеров, показывающих специфику Вашей работы?
Юные пациенты Т.И. Апросичевой
Расскажу об особом виде глазного протезирования. Иногда возникает необходимость «воссоздать» лобную кость, нос, ухо, т.е. проводить экзопротезирование, и с 2001 года наша лаборатория стала производить эктопротезы. Это был огромный шаг вперёд! Да и сейчас этим видом глазного протезирования занимаются всего несколько российских центров. Эктопротезы существенно отличаются от обычных глазных протезов. В данном случае протез не вставляется в конъюнктивальную полость, а крепится непосредственно к лицу. Особенностью является то, что протезируется не только глаз, но и веки.
Это, в первую очередь, необходимо при тяжёлых травмах?
Да, они нужны для самых тяжёлых случаев, когда невозможно разместить протез в конъюнктивальной полости. В некоторых случаях он может быть «временным решением», например, при онкологических заболеваниях, когда планируется дальнейшая хирургическая реконструкция, при травмах, ожогах, врождённой деформации лицевого скелета. Есть такой диагноз в травматологии – травма центральной зоны лица. В этом случае экзопротез может быть единственным выходом!
В конце девяностых годов, когда такими протезами мы в Новосибирске ещё не занимались, ко мне обратилась пациентка. Ей было около пятидесяти лет. Женщина после удаления глаза в связи со злокачественной опухолью в течение многих лет ходила с повязкой на лице. Можете себе представить, что это значит в психологическом плане – ходить по улице с повязкой на лице?!
Лет сорок – пятьдесят назад таких людей можно было встретить.
В наше время чёрная или любого другого цвета повязка совершенно не уместна, во всяком случае, как долговременное решение. Я настоятельно посоветовала пациентке поехать в Москву, чтобы заказать индивидуальный эктопротез. Эти протезы всегда делаются индивидуально. Здесь не существует стандартного протезирования.
Потом она опять приходила ко мне, благодарила за то, что качество жизни у неё после установки эктопротеза существенно улучшилось. Она стала сама себе нравиться. Почувствовала себя привлекательной женщиной!
Сейчас мы в Новосибирске сами делаем такие протезы. Примерно через год эктопротезы начинают выцветать на солнце, поэтому их целесообразно заменить.
Экзопротезы
О ком ещё из пациентов Вы хотели бы рассказать?
С согласия родственников раскрою личные данные замечательного человека, которого уже нет с нами. И.Е. Шершнёв родился в 1920 году, в 1940 году был призван в ряды вооружённых сил. Разведчик, воевал на Ленинградском фронте. В 1943 году был тяжело ранен. Глаз удалили.
Мы познакомились в 1987 году. В дружеской компании. Я обратила внимание, что у героя-фронтовика нет одного глаза. Я предложила мужчине прийти в нашу лабораторию на приём. Он согласился.
Оказалось, что после потери глаза Иван Ефимович никогда не пользовался протезом. И даже повязку не носил. Осмотрела его глазную полость, хирургического вмешательства не потребовалось. Мы изготовили для ветерана индивидуальный протез. Он встал устойчиво, не вызывал никаких неудобств.
Иван Ефимович пользовался протезом с удовольствием, регулярно посещал нашу лабораторию. В 1998 году И.Е. Шершнёв ушёл из жизни.
… Рассматривая фотографии, его родные обратили внимание, что до протезирования он всегда фотографировался только в профиль, со стороны здорового глаза.
Человек стеснялся своей особенности?
Думаю, да. После протезирования он фотографировался, смотрел прямо в объектив фотоаппарата.
Вы спрашивали, почему он раньше не обратился к протезистам?
Этот вопрос я задаю только тогда, когда ответ на него важен для понимания психологического состояния пациента. В данном случае пациент не испытывал каких-то особых психологических проблем. Но мы смогли сделать его жизнь лучше и были этому очень рады. Иван Ефимович всю жизнь прожил на селе. Редко выезжал за пределы родной деревни. Вполне возможно, он просто не знал о возможностях глазного протезирования.
Расскажу ещё об одном случае позднего протезирования. К нам в лабораторию приехала мама с сыном, подростком 16 лет, сельские жители. У юноши микрофтальм. В этом случае целесообразно начать протезирование в первые месяцы жизни. Но в данном случае, вообще, ничего не было сделано до 16 лет!
Молодому человеку удалось помочь. При микрофтальме у человека имеется глазное яблоко. Но оно очень маленькое и не обладает зрительными функциями. К счастью, асимметрия лица при этом не так выражена как при анофтальме (врожденном отсутствии глазного яблока). Поэтому, когда мы провели юноше глазное протезирование, косметический эффект был хорошим.
Уделив время случаям несвоевременного начала протезирования, не могу не рассказать о пациентке, которая познакомилась с глазным протезированием в первые дни своей жизни. Девочка родилась с новообразованием в органе зрения. Это была большая опухоль, которую врачи удалили через четыре часа после рождения.
А потом начался процесс глазного протезирования. Он проходил от большего протеза к меньшему. Замена протезов шла не по возрастающей, как, например, у детей с микрофтальмом и анофтальмом, а по убывающей.
Юные пациенты Т.И. Апросичевой
Почему так получилось?
Новообразование растянуло конъюнктивальную полость девочки. После удаления ей потребовался большой протез. Существенно больше, чем размер здорового глаза ребёнка. Но потом ткани стали естественным образом сокращаться. Поэтому каждый следующий протез, который ставили девочке, был меньше предыдущего. Сейчас это взрослая девушка с нормальным симметричным лицом.
В сложных случаях грамотно проведенное протезирование позволяет получить достаточно хороший косметический результат.
Тамара Ивановна, не могли бы Вы подробнее рассказать о психологических советах, которые Вы даёте своим пациентам?
Сразу хочу сказать, что я не верю в какие-то «универсальные» советы, которые могут быть применимы для всех пациентов. Стараюсь говорить с людьми, понять их проблемы. Могу дать совет конкретному пациенту. С учётом его характера, психологического настроя. Но для другого человека этот совет уже будет не актуален.
Однажды молодой мужчина пожаловался мне, что люди часто обращают на него внимание в общественном транспорте, рассматривают его. Во всяком случае, ему так казалось. Я посоветовала ему улыбнуться человеку, который на него пристально смотрит, и подмигнуть ему одним глазом. Как правило, этого достаточно, чтобы «сеанс рассматривания» немедленно прекратился.
Если речь идёт о родителях с маленькими детьми, то целесообразно в общественном транспорте отвлекать внимание ребёнка, чтобы он не стал объектом пристального интереса пассажиров… Можно обратить внимание малыша на какой-то предмет за стеклом, на местность, по которой проезжает автобус или маршрутка.
Тамара Ивановна, как Вы пришли в глазное протезирование?
Я родом из Новосибирской области, и всю жизнь здесь прожила. Окончила медицинский институт, стала детским офтальмологом, работала в детской поликлинике. Потом в семье близкого мне человека произошла беда. У девочки обнаружили ретинобластому. В Москве, в Институте глазных болезней им. Гельмгольца ребёнку удалили глаз и провели протезирование.
Я тоже ездила с ней в Москву. И московский доктор, когда узнал, что я живу и работаю в Новосибирской области, рассказал, что в Новосибирске с 1964 года работает лаборатория индивидуального глазного протезирования. Это был 1984 год. С этого времени я работаю в лаборатории.
Как изменилась лаборатория за эти годы?
В то время штат состоял всего из трёх человек: офтальмолога-протезиста, мастера-стеклодува и медсестры. Мы изготавливали только стеклянные протезы. А сейчас производятся и стеклянные, и пластмассовые протезы, и эктопротезы, которые я уже упоминала.
Сейчас у нас трудятся четыре мастера-протезиста. Мы обслуживаем жителей города Новосибирска и Новосибирской области, остальные пациенты – из соседних регионов России и Северного Казахстана.
Что Вы считаете наибольшим достижением за эти годы?
Когда я начинала работать, у нас были большие очереди. Люди ожидали протезирования от нескольких месяцев до нескольких лет. Сейчас этой проблемы нет. Мы можем предложить качественную помощь всем пациентам. В течение нескольких дней человеку изготовят индивидуальный глазной протез, либо проводится подбор стандартных глазных протезов.
Тамара Ивановна, несколько десятилетий своей жизни Вы отдали глазному протезированию. Что бы Вы могли пожелать молодым коллегам?
Терпения, мудрости, умения устанавливать доверительные контакты с пациентами, верности профессии.
Бесед вел Илья Бруштейн
№2/2021 ПОЛЕ ЗРЕНИЯ
