Интервью с консультантом компании Contamac (Великобритания) Мартином Конвэем
Одним из главных героев прошедшего в Калининграде очередного проекта «День зрения» стала компания Contamac, мировой лидер в производстве материалов для контактных линз. В работе проекта приняли участие четыре представителя компании; слушателям были представлены пять докладов, в которых шла речь о различных видах контактных линз и материалах для их производства. После окончания проекта Мартин Конвэй, консультант компании, любезно согласился ответить на наши вопросы. В беседе принимала участие бизнес-консультант компании Ирина Нортон.
— Господин Конвэй, прежде всего, позвольте поблагодарить Вас за то, что нашли возможность ответить на вопросы газеты «Поле зрения». Хотелось бы обратиться к Вашему докладу «Стабилизация прогрессирования миопии с помощью контактных линз» (Myopia Control with Contact Lenses). На Ваш взгляд, миопия – это болезнь или нарушение рефракции? Бывает ли безопасная миопия?
— Существует точка зрения, что миопия на определенном этапе прогрессирования становится заболеванием. В настоящее время складывается мнение, что не существует безопасной миопии, поэтому наша задача заключается в том, чтобы удержать близорукость на минимальном уровне.
— Как Вы считаете, почему необходимо сдерживать прогрессирование близорукости?
— Близорукость невысокой степени может восприниматься как неудобство, однако мы знаем, что близорукость высокой степени способна вызывать патологические изменения, которые в зрелом возрасте могут привести к серьезным последствиям. Таким образом, лечение близорукости – это не столько косметологический процесс, сколько попытка предупредить негативные последствия, которые могут возникнуть в жизни значительной части населения в будущем.
— Каким методам контроля миопии Вы отдаете предпочтение?
— Моя профессия – оптометрия, таким образом, я выбираю оптические методы контроля миопии. Терапевты пользуются терапевтическими средствами, фармкомпании оказывют предпочтение медикаментозным средствам. Надо сказать, что существуют препараты, способные затормозить прогрессирование близорукости, однако это не та область, в которой работаю я.
— Самым физиологическим методом коррекции миопии, на Ваш взгляд, является…
— Ортокератология.
— Как известно, ортокератология, в основном, используется для коррекции близорукости у детей. Как Вы считаете, есть ли у этого метода перспективы применения среди взрослого населения?
— Вы правы, этот метод на сегодняшний день находит применение в основном у детей. Однако для меня до сих пор остается загадкой, почему ортокератология не используется среди взрослых пациентов. Я знаю, что и врачи, и пациенты с огромным энтузиазмом относятся к этому методу лечения, но сегодня по непонятным мне причинам ортокератология пока не находит широкого применения среди разных возрастных групп. Пользователи дизайнерских очков и даже контактных линз очень активно рекомендуют эти методы коррекции своим близким, но ортокератология распространяется крайне медленно. До тех пор пока острота проблемы прогрессирования близорукости не будет осознана среди широких слоев населения, ортокератология останется уделом узкого круга специалистов.
— Пользуется ли популярностью метод ортокератологии в Великобритании?
— К сожалению, нет. Подобная ситуация существует и в других странах. Пожалуй, только в Китае, где распространение близорукости приобрело характер пандемии, и государство всерьез озаботилось этой проблемой, ортокератология получила широкое развитие. Что же касается западных стран, США этот метод, как я уже сказал, находит минимальное применение. Если сравнить количество подборов контактных линз и ортокертологических линз, цифры будут несопоставимы.
— С Вашей точки зрения, в чем причина такого положения вещей?
— С моей точки зрения, это происходит потому, что большинство населения не воспринимают миопию как серьезное заболевание. Если в семье оба родителя миопы и прекрасно понимают недостатки миопии, возможно, их будет беспокоить здоровье собственного ребенка в силу того, что вероятность развития близорукости у него велика. В этом случае они могут пытаться найти способ не допустить прогрессирования миопии. Однако едва ли это будет ортокератология. К сожалению, большинство людей не знают ничего об этом методе и воспринимают прогрессирование близорукости как данность. Чтобы каким-то образом изменить ситуацию, необходимо заручиться поддержкой государства, которое на своем уровне будет проводить разъяснительную работу среди граждан об опасности, которую таит в себе миопия. В Великобритании одно время на телевидении выходили программы, посвященные близорукости, и мы наблюдали рост интереса людей к этой проблеме.
— Не кажется ли Вам, что, прежде всего, необходимо просвещать офтальмологов относительно преимуществ ортокератологии?
— Да, конечно. Однако в Великобритании офтальмологи практически все время отдают клинической работе, поэтому работа, связанная с нарушением рефракции ложится на плечи оптометристов и контактологов. Более того, для офтальмологов ортокератология представляется больше как коммерческое направление, чем клиническое. Как известно, на Западе существует четкое разграничение функций между оптиками, оптометристами и офтальмологами. Оптики и оптометристы, как правило, занимаются подбором и продажей средств коррекции, в то время как офтальмологи имеют дело с патологическими состояниями. Оптометрист не имеет права ставить диагноз, он лишь может установить некое отклонение от нормы и направить к офтальмологу. При этом в письме-направлении оптометрист не имеет права указать, что у пациента катаракта, он только опишет то, что увидел. Таким образом, в настоящее время существует четкое разграничение сферы влияния между двумя профессиями; с другой стороны, наблюдается тесное сотрудничество между оптометристами и офтальмологами, но на это ушли многие годы.
— В России сегодня идет поиск путей решения таких вопросов, как разделение функциональных обязанностей между офтальмологами и оптометристами. При этом офтальмологи заинтересованы в том, чтобы делегировать оптометристам часть своих нынешних обязанностей.
— Да, эта работа, действительно, имеет смысл.
— Теперь позвольте остановиться на Вашем втором докладе «Склеральные линзы: история, современность, будущее» (Scleral Lenses: Past, Present and Future). Поскольку Вы являетесь консультантом компании Contamac, ответьте, пожалуйста, насколько материал имеет значение?
— Эволюция материалов, в особенности газопроницаемых твердых материалов, касалась в основном корнеальных линз. Склеральные линзы (СЛ) на рынке представлены уже давно, но используются редко, только в чрезвычайно сложных случаях. Научные исследования по их совершенствованию почти не проводились. Однако в течение последних 4-5 лет мы наблюдаем настоящий бум на рынке склеральных линз. Сначала мы думали, что со временем это пройдет, но нет. Склеральные линзы на сегодня самый быстрорастущий сегмент бизнеса. Однако необходимо иметь в виду, что рост начался с чрезвычайно низкой отметки, поэтому если в процентном отношении мы наблюдаем серьезный подъем, количественные показатели пока еще довольно скромные. Лидерами продаж остаются контактные линзы плановой замены. Что касается склеральных линз, в настоящее время мы уделяем большое внимание исследованиям в этой области. Результаты показывают, что использование склеральных линз не влечет побочных эффектов, несмотря на то что в сравнении с корнеальными контактными линзами они толще и покрывают всю роговицу. Таким образом, необходимости в создании новых материалов для СЛ на сегодня не существует. Однако мы постоянно работаем над созданием новых материалов для МКЛ, чтобы обеспечить максимальный комфорт, т.к. основная причина отказа от использования мягких контактных линз – это недостаточный комфорт.
— Какими основными свойствами должна обладать склеральная линза?
— Склеральные линзы, как известно, используются при тяжелых заболеваниях роговицы, часто приводящих к тому, что роговица становится суше, поэтому наша задача заключается в том, чтобы линза обладала максимально гладкой, комфортной поверхностью, обеспечивающей высокую смачиваемость и скольжение. Последнее время мы видим, что врачи стали реже подбирать склеральные линзы по лечебной необходимости и чаще – с косметическими целями. В этом случае меняется баланс между риском и возможным положительным эффектом. Представьте, если вы подбираете склеральную линзу здоровому 25-летнему человеку, необходимо отдавать себе отчет в том, что он будет пользоваться ей, по меньшей мере, 50 лет, и с предельным вниманием отнестись к вероятности возникновения отдаленных побочных эффектов. В настоящее время исследования в этом направлении пока не ведутся, однако мы постоянно работаем над улучшением потребительских свойств существующих материалов.
— Существуют ли ограничения по возрасту в отношении склеральных линз? Можно ли их подбирать детям?
— Ограничений по возрасту не существует, детям склеральные линзы подбирать можно. Давайте зададим себе вопрос: если СЛ линзы широко применялись еще в 1940-х годах и производились из материалов, не способных пропускать кислород, что говорить о КЛ, которые изготавливаются из современных газопроницаемых материалов? Вы подбираете пациенту склеральную линзу, и ему комфортно, в то время как на привыкание к роговичным линзам могут уходить недели. Склеральные линзы по уровню комфорта не уступают мягким контактным линзам (МКЛ). Если бы много лет назад они были более доступны, не возникла бы необходимость ни в роговичных линзах, ни в МКЛ. Склеральные линзы обеспечивают удобство, комфорт, хорошее зрение, их можно не снимать в душе, во время купания.
— Насколько сложен уход за склеральными линзами?
— Обычно для хранения склеральных линз мы рекомендовали те же растворы, что применяются для ухода за МКЛ, т.к. они менее вязкие. Однако мы обнаружили, что непосредственно перед одеванием СЛ вы не должны опускать ее в раствор для МКЛ, т.к. используемые в нем консерванты часто создают проблемы для пациентов, использующих склеральные линзы. Дело в том, что для пользователей МКЛ такие растворы безвредны, т.к. период ношения линз короткий. В случае со СЛ, поскольку период их ношения значительно более продолжительный, консерванты могут вызвать нежелательные побочные эффекты. Таким образом, пользователи склеральных линз должны использовать растворы, не содержащие консерванты. Некоторые врачи рекомендуют для ухода за СЛ глазные капли с увлажняющим эффектом, но и эти капли не должны содержать консерванты. Возможно, в будущем, по мере роста рынка, компании-производители предложат специальные растворы по уходу за СЛ, но на сегодняшний день необходимости в них нет. Есть хорошо известный раствор под названием Ringer’s Solution, в котором содержатся питательные вещества и электролиты. Более того, существует точка зрения, что современные средства по уходу за линзами должны содержать некую питательную среду, но никаких научных разработок за этим не стоит.
— Каковы основные принципы подбора склеральных линз?
— Принцип подбора СЛ значительно проще, чем многие врачи могут себе представить, даже проще, чем подбор газопроницаемых линз. Сама линза имеет большие размеры, таким образом, с ней легче иметь дело. Для обеспечения правильного клиренса, исключающего механическое воздействие на роговицу, рекомендуется располагать линзу над роговицей так, чтобы она «нависала» над ней, не касаясь роговицы. Это самое большое преимущество данного типа линз. Самая сложная процедура – одевать линзы. Пациент должен наклониться вперед. Линзы необходимо наполнить специальным раствором (чаще применяется соляной раствор без консервантов). Но случается, что вы наполнили линзы раствором, вдруг понимаете, что забыли флюоресцеин! (смеется). Вы капаете флюоресцеин, несколько капель падают на пол, оставляя желтые пятна, которые отмываются с трудом…
При одевании линзы нужно следить за тем, чтобы между линзой и поверхностью роговицы не попал воздух. Вы смотрите в щелевую лампу, видите пузырьки воздуха, это означает, что процесс нужно повторить. Наконец, линзы одеты, вы, с облегчением вздыхаете, смотрите в «щелевку» и видите, что линза «села» слишком низко или высоко, и тогда все приходится начинать сначала. Когда вы, наконец, уверены, что линза «на месте», не спешите отпускать пациента: необходимо ждать 2 часа, пока она не займет своего окончательного положения. Только тогда можно давать оценку правильности подбора СЛ. На моей совести несколько ошибок, которые я совершил в прошлом при подборе склеральных линз, и почти все они связаны с тем, что я отпускал пациента слишком рано. Видите, работа со склеральными линзами занимает достаточно долгое время. Вот почему склеральные линзы всегда будут дорогими, и, скорее всего, именно по этой причине не смогут полностью заменить мягкие контактные линзы и будут продолжать использоваться только в сложных случаях.
— Каким доложен быть клиренс между поверхностью линзы и роговицей?
— Чем меньше клиренс, тем лучше зрение. Обычно он составляет около 150 мкм.
— И линза, конечно, не должна касаться роговицы?
— Разумеется, нет. Вы знаете, в этом вопросе часто возникают острые дискуссии, в частности, во время моего выступления некоторые слушатели выразили свое несогласие с моей позицией. В США и в странах, где влияние США высоко (теперь, насколько я понимаю, и Россия входит в их число) принято считать, что линза не должна касаться лимба, в силу важной роли, которую играют клетки лимбальной зоны. Поэтому дизайн линз, используемых в этих странах, более «крутой» и предполагает высокое расположение СЛ над лимбом. В Европе, в клиниках, имеющих многолетний опыт подбора склеральных линз, используются, в основном, СЛ с более «плавным» дизайном. Проведя исследования нескольких американских дизайнов СЛ, мы обнаружили, что в 30% случаев такие линзы дают эффект «затуманивания». По мере приобретения опыта работы со склеральными линзами врачи все чаще отдают предпочтение «европейскому» дизайну, что снижает количество случаев «затуманивания». Это представляет собой новое направление исследований, и на сегодняшний день мы пока не может дать четкий ответ на вопрос, какой дизайн СЛ является более «правильным». Главное – комфорт и польза для пациента.
— Расскажите, пожалуйста, о перспективах работы компании Contamac в России.
— Компания в ближайшее время планирует открыть в Москве свое официальное представительство и склад. Это значительно упростит процесс приобретения российскими лабораториями заготовок для производства продукции. Для Contamac это будет означать еще большее расширение объема сотрудничества с российскими потребителями. Как долго продлится процедура открытия представительства, сказать не берусь, но точно знаю, что процесс регистрации значительно упростился.
— Господин Конвэй, как Вы оцениваете проект «День зрения»?
— На отлично! Надо сказать, что накануне конференции в компании существовали серьезные сомнения в целесообразности отправки в Калининград четырех ведущих специалистов. Вчера за ужином мы пришли к единодушному мнению, что конференция прошла замечательно, мы не зря приехали в этот город, и в дальнейшем будем поддерживать проект «День зрения».
Я считаю, что у нас есть одно уникальное преимущество: поскольку мы, практически, работаем со всеми лабораториями по всему миру, мы можем выступать посредниками в установлении партнерских отношений между компаниями. Что я имею в виду: в одной небольшой компании-лаборатории зародилась некая блестящая идея, которую эта лаборатория реализовать не в состоянии по финансовым причинам; тогда мы ищем среди своих партнеров более состоятельную компанию, заинтересованную в ее реализации, и с ее помощью идея, возникшая в первой лаборатории, будет осуществлена. Мы также будем способствовать распространению программного обеспечения по дизайнам контактных линз среди развивающихся компаний. Могу привести пример, Contamac оказала помощь компании OKVision в установлении партнерских отношений с израильским производителем контактных линз Soflex. Благодаря нашему участию OKVision производит КЛ по лицензии компании Soflex. При этом мы не преследуем коммерческих целей, наш интерес заключается в том, чтобы видеть рост наших партнеров. Хочу обратить ваше внимание на то, что для нас эти компании являются партнерами и вовсе не клиентами.
— В заключение нашей беседы не могли бы Вы немного рассказать о себе?
— Квалификацию оптика я получил еще в 1969 году, как видите, я очень старый! (смеется). Несколько лет я служил в Королевских ВВС пилотом, летал на истребителях Phantom и Lightning. В 1976 году я окончил военную службу и решил специализироваться на контактных линзах. В тот период времени это были жесткие контактные линзы из ПММА. На моих глазах происходили радикальные перемены в развитии этой отрасли: появление на рынке мягких контактных линз, газопроницаемых материалов и т.д. Преимущество моего возраста – это колоссальный опыт. Все что я знаю о материалах, о линзах, я не вычитал в книгах, это мой собственный опыт.
— Есть ли у вас статьи, монографии на эту тему?
— Я слишком занят работой и зарабатыванием денег! (смеется). Я вовсе не академик, я практик.
— Наша газета рассчитана на практических врачей, и я уверена, что они с большим интересом прочтут интервью. Спасибо Вам за интересный разговор!
Интервью подготовила Лариса Тумар
«Поле зрения. Газета для офтальмологов» №4, 2017
