— С какими подводными камнями Вы можете столкнуться в процессе реализации задач, возложенных на Комплекс?
— Не только можем, но уже столкнулись. Дело в том, что лечебные учреждения и образовательные, с которыми нам предстоит иметь дело, не являются федеральными и потому, как правило, не входят в систему прямого подчинения Министерству здравоохранения РФ. Данные учреждения (офтальмологические больницы, отделения) встроены в систему здравоохранения региона и непосредственно подотчетны региональному министерству здравоохранения. Таким образом, с точки зрения существующей вертикали здравоохранения НМИЦы встроятся в данную систему как бы параллельно. Это прекрасно понимают в Минздраве, и чтобы сделать процесс отладки новых связей более плавным и органичным, за подписью Вероники Игоревны было подготовлено и разослано письмо губернаторам, в котором подчеркивается важность функций, возложенных на национальные медицинские исследовательские центры, а также содержатся конкретные рекомендации по оказанию всемерного содействия в реализации поставленных задач. Аналогичное положение вещей складывается, по сути, и во взаимодействии с медицинскими ВУЗами. Хочу подчеркнуть, что и здесь мы видим серьезную поддержку Минздрава, являющуюся не только подспорьем, но и залогом того, что поставленные задачи будут выполнены.
— Вы упомянули о том, что МНТК «Микрохирургия глаза» — не первое учреждение, которому присвоен статус «национального медицинского исследовательского центра»…
— Всего в системе Минздрава было создано 22 НМИЦ. МНТК был включен в список центров в середине 2018 года.
— Очевидно, все НМИЦ сталкивались с подобными организационными проблемами…
— Конечно, это не проблемы, касающиеся исключительно МНТК. Но работа идет полным ходом, и, я уверен, в ближайшее время все «шероховатости» будут сглажены.
— Борис Эдуардович, кроме тех функций, о которых уже было упомянуто, национальный центр должен участвовать в разработке клинических рекомендаций, стандартов.
— Анализ клинических рекомендаций (КР) на соответствие современным стандартам качества является одним из направлений деятельности НМИЦ. Хочу подчеркнуть, что за выработку КР отвечают профессиональные врачебные сообщества. И специалисты МНТК принимали участие в формировании клинических рекомендаций в соответствии со своими компетенциями в рамках работы Общества офтальмологов России и Межрегиональной Ассоциации врачей-офтальмологов. Хочу подчеркнуть, что клинические рекомендации должны динамично меняться в соответствии с прогрессом медицинской науки и практики.
В соответствии с текущими положениями, их пересмотр необходимо осуществлять каждые 3 года. Ну и наконец, еще одно принципиально важное замечание — пока что приоритет КР в законодательном порядке окончательно не утвержден. Но мы ожидаем, что это произойдет в самом ближайшем будущем.
— Давайте немного сменим тему и поговорим о профессиональных сообществах и взаимоотношениях между учреждениями. Каким образом Вы, председатель Общества офтальмологов России, выстраиваете взаимодействие с главным специалистом офтальмологом Минздрава РФ, членом-корреспондентом РАН, профессором В.В. Нероевым?
— Как Вы понимаете, между мной как руководителем профессиональной организации — ООР и главным специалистом офтальмологом нет формальной вертикальной связи и соподчинения. Однако при этом хочу подчеркнуть, что Владимир Владимирович является заместителем председателя ООР и входит в Президиум ООР. Кроме того, он является президентом Ассоциации врачей-офтальмологов. И в том и в другом у нас достигнуто полное взаимопонимание. Кстати, совсем недавно между Обществом офтальмологов России и Ассоциацией врачей-офтальмологов был подписан Меморандум о взаимопонимании и сотрудничестве. Это документ, четко излагающий основные принципы взаимоотношений между нашими организациями, которые основаны на суверенности, равенстве, парт-нерстве и синергизме усилий по определению общих целей и путей их достижения. Такие идеи высказывались уже давно, но мне представляется важным подчеркнуть, что от слов мы перешли к делу.
— Кто готовил проект документа?
— Документ был подготовлен совместными усилиями. И он не мог бы быть реализован, если бы одна из сторон не была бы к этому готова. Что касается взаимоотношений между двумя сообществами, по некоторым вопросам наши позиции расходятся, по некоторым — совпадают. Но общность позиций мы должны закреплять реальными делами. Хочу отдать должное Владимиру Владимировичу и его команде за то, что за словом следует реальное дело. На настоящий момент мы начали работу над формированием совместных групп экспертов по разработке и совершенствованию клинических рекомендаций. Есть понимание, что делать это необходимо совместно и в состав групп должны быть включены представители двух профессиональных сообществ (ООР и АВО) и, очевидно, ведущих офтальмологических организаций.
— Что, на Ваш взгляд, является движущей силой в совершенствовании медицинских технологий? Фундаментальная наука, развитие медицинской техники, клинические исследования, и то и другое? Можно ли заранее спрогнозировать направления движения вперед?
— По моему глубокому убеждению, в клинических специальностях направления исследований определяются нереализованными потребностями практики. Мы, как специалисты, видим нерешенную проблему, идентифицируем и кристаллизуем ее, определяем рациональные пути решения и механизмы для реализации. В конечном счете стоит четкая задача повышения эффективности лечения того или иного заболевания. Возьмем, к примеру, глаукому. Хирург сталкивается с проблемой избыточной регенерации ткани в месте операции. При этом создается рабочая гипотеза о воздействии на регенерацию путем создания дренажного устройства оригинальной конструкции или изготовленного из нового, биоинертного материала. При положительном решении данной проблемы в практику должен быть внедрен новый дренаж, обеспечивающий определенный успех в лечении заболевания или какой-то из его форм. Пример можно распространить буквально на любую область офтальмологии. В витреоретинальной хирургии современные технологии витрэктомии и пилинга внутренней пограничной мембраны (ВПМ) позволяют достигнуть анатомического эффекта — закрытия макулярного отверстия. Несмотря на это, в ряде случаев отверстия большого диаметра закрыть не удается. Если раньше существовала проблема, как бороться с данной патологией вообще, то сейчас задача сузилась и заключается в повышении эффективности лечения именно данного варианта заболевания. Предложены и активно изучаются методики адъювантной терапии дериватами крови или фрагментами ВПМ, служащими для стимуляции процесса регенерации и т.д. Таким образом, процесс разработки и совершенствования новых медицинских технологий, с точки зрения клинического исследователя, носит непрерывный характер.
Мы видим и другие варианты развития науки, когда клинические исследования непосредственным образом связаны с технологическими новшествами. К примеру, появляется новый прибор, в частности ОКТ (оптический когерентный томограф), и исследователь получает возможность изучить состояние слоя нервных волокон при глаукоме или провести ОКТ-ангиографию при том или ином заболевании сетчатки или зрительного нерва. Это открывает новую область для изучения, казалось бы, давно известных заболеваний, углубляет знания об их патогенезе и путях лечения. Наконец, прогресс медицины связан с появлением технологий, носящих прорывной характер. Классический пример — антиангиогенная терапия, позволившая лечить ранее инкурабельных пациентов. При этом на фоне широкого внедрения anti-VEGF препаратов вдруг стало очевидно, что на некоторых пациентов они не действуют. Ученые вникли в этот вопрос и выяснили, что существуют так называемые «пахихориоидальные» состояния, их надо лечить совершенно по-другому. Но ведь до внедрения anti-VEGF об этом даже и не догадывались.
Примеры можно продолжать бесконечно. По сути, ученые-медики когда-то на заре развития медицины схватились за кончик нити жизни, а оказалось, что это бесконечный клубок. И его разматывают с большим или меньшим успехом и скоростью уже на протяжении многих тысяч лет. И, по-видимому, будут этим заниматься еще многие тысячелетия от сегодняшнего дня. Полностью предвидеть, какие направления медицинской науки будут развиваться дальше, какие из них возникнут и какие приведут в тупик, нереально. Надо просто следовать за нитью жизни, не теряя уверенности, что завтрашний день принесет нам нечто новое, интересное.
— Любому руководителю периодически приходится сталкиваться с проблемами. Как, с Вашей точки зрения, нужно относиться к ним?
— Проблемы бывают разные: профессиональные, жизненные, бытовые. Наша жизнь и состоит из проблем, и относиться к ним надо по-философски. Правда, не всегда это получается: все мы люди и реагируем с разной степенью реактивности. Задача руководителя в случае возникновения проблемы заключается именно в том, чтобы не поддаться эмоциям, а разумно проанализировать причины ее возникновения и наметить пути решения. Существует старая пословица, которая гласит: «Если не можешь в полной мере справиться с проблемой, измени к ней отношение», — является вариантом решения. Правда к такому решению хочется прибегать пореже.
— «Об этом я подумаю завтра» — это не Ваш принцип?
— Я стараюсь принять и обдумать проблему сразу с разных сторон. Другое дело, когда анализируешь ситуацию в условиях дефицита исходной информации, какие-то аспекты проблемы могут не сразу открыться. Я не являюсь сторонником импульсивных, немедленных действий. Более продуктивно — максимально взвешенно подойти к вопросу, то есть решить его полноценно и качественно и, по возможности, в наиболее краткие сроки.
— Что помогает Вам успешно руководить, добиваться поставленных задач? Какие приемы тайм-менеджмента Вы используете?
— Существует много приемов. Один из них — график, в котором по оси абсцисс раскладываем дела на важные и неважные, а по оси ординат — срочные и нет. Проблемы важные и срочные решаем в первую очередь, а неважные и не срочные откладываем в «долгий» ящик. Схема полезная и неплохо работает, правда вопросы, требующие разрешения, порой «накатывают» волнами. За время, что уходит на решение одной проблемы, возникают еще несколько. Руководителю важно иметь возможность делегировать часть полномочий. Вопросы, требующие своего непосредственного участия, нужно оставлять за собой, остальные «спускать» подчиненным. Не следует пытаться тащить весь воз на себе.
— Вы работаете по принципу «поручил и забыл» или «поручил и проверил исполнение»?
— Конечно, по второму принципу. Первый может неплохо работать, если коллеги очень ответственные, но существует высокая вероятность, что рано или поздно он откажет.
— Были ли в Вашей жизни ситуации, когда Вы принимали неверное решение? Как бы Вы поступили сегодня, с учетом своего опыта?
— Безусловно, были, как и у любого человека. К сожалению, не всегда, принимая решение, мы можем предсказать его последствия. Конечно, если была бы возможность «отмотать пленку» назад, некоторые вопросы я решал бы по-другому. Но есть такие решения, которыми я горжусь, хотя на момент принятия решения благоприятный исход был абсолютно не очевиден. Когда вспоминаешь такие решения, приятно осознавать, что в конечном итоге ты оказался прав. В моей жизни было больше правильных решений, по крайней мере, хочется так думать…
— Борис Эдуардович, благодарю Вас за интервью!
Интервью подготовил Сергей Тумар
№6/2018 ПОЛЕ ЗРЕНИЯ
Страницы: 1 2
