Отечественная офтальмологическая наука по праву гордится многими выдающимися учеными, которые внесли значительный вклад в изучение глазных болезней, предложили новые приборы и инструменты, выдвинули смелые теории. Среди них особое место занимает ленинградский ученый, доктор медицинских наук, профессор Вениамин Васильевич Волков. Уже давно современники единогласно назвали В.В. Волкова «гордостью отечественной офтальмологии». В апреле 2010 года В.В. Волков стал лауреатом премии «Лучший врач года». 20 января 2011 года Вениамину Васильевичу исполнилось 90 лет. Накануне юбилея профессор дал интервью газете «Поле зрения».
– Вениамин Васильевич, Вы родились в семье военного летчика, а поступили в Военно-медицинскую академию. А ведь в те годы мальчишки мечтали о небе. Что повлияло на Ваш выбор будущей профессии?
– Вы правы, в советские годы военные профессии были в большом почете: летчик, пограничник, артиллерист. Ведь воистину: «Артиллерия – бог войны». Так и я в 1938 году оказался среди выпускников 6-й специальной школы Ленинграда. Это учебное заведение можно сравнить с нынешними Суворовскими училищами и Кадетскими корпусами. Золотой аттестат давал мне право без экзаменов поступать в любой ВУЗ, но я по профилю своей спецшколы уже подал документы в 1-е Ленинградское Краснознаменное артиллерийское училище (1ЛКАУ).
Но недаром говорят: «Дружба – превыше всего», и после недолгих колебаний я уступил уговорам своего лучшего друга (мы сидели за одной партой) и перевел документы в Военно-медицинскую академию, куда хотел поступать мой друг Сергей.
Нужно заметить, что в нашем роду медиков совсем не было, зато теперь их семеро и все офтальмологи. Это – дочери, внучка, а также четверо племянников и племянниц (сразу замечу: к протекционизму отношусь брезгливо).
– Вы – фронтовик, прошли от Астрахани до Австрии. Часто вспоминаете войну и тех солдат, которых вернули в строй? Вы лечили раненых и во время афганской войны, и в Чечне. Наверное, невольно приходилось сравнивать солдат Великой Отечественной и сегодняшних солдат…
– Мне действительно довелось врачевать в годы Великой Отечественной войны. Тогда я еще не был офтальмологом. Я служил врачом парашютно-десантного батальона, старшим врачом полка и командиром медсанбата гвардейской стрелковой дивизии. Довелось мне лечить военнослужащих и в сравнительно недавнее время – в годы афганских и чеченских локальных войн – уже в качестве главного офтальмолога МО СССР. Сравнение солдат того давнего времени и современных солдат по сути не может быть достаточно корректным. Одно дело – постоянно находиться среди них, подвергаясь одинаковым лишениям и даже угрозе смерти, а другое – лечить пострадавших, которые прибывают с войны в глубокий тыл страны. И все же на протяжении многих лет в советский период служба в армии была престижной, чего нельзя сказать о военной службе в современной российской армии, куда с большим трудом набирают молодых людей, часто не нашедших себе достойного места в мирной жизни. Сейчас общество расколото на две неравные части – баснословно богатых и едва сводящих концы с концами. Кого призвана защищать современная армия? Американские аналитики пишут о нас: «Ваша элита – это наша элита, поскольку их капиталы хранятся в наших банках».
У меня лично накопилось немало причин для недовольства руководством российской армии. Воспитателей из числа политруков заменили на священников, в стране периодически падают вертолеты, тонут подводные лодки, а мы не знаем причин. Наркотики текут рекой через границу. В ходе войсковых учений танки бьют по собственному командному пункту (к сожалению, точно попадая в цель). Национальные проблемы на Кавказе оказались нерешенными и аукаются по всей стране до сих пор. Наконец, ношение военной формы в неслужебное время перестало быть престижным.
– Во времена СССР научные достижения в области офтальмологии считались едва ли не самыми передовыми в мире (в немалой степени благодаря и Вашему вкладу). Как обстоят дела с наукой сейчас?
– В любой стране серьезные успехи в науке во многом определяются финансовой поддержкой государства. Так, в ранние советские годы благодаря созданию в стране сети противотрахоматозных учреждений удалось ликвидировать трахому как массовое заболевание. Многопрофильные государственные НИИ офтальмологии, созданные в Москве, Ленинграде, Одессе, Харькове, Алма-Ате и других крупных городах страны в свое время способствовали решению многих актуальных офтальмологических проблем (профилактика профессиональных травм и заболеваний, помощь при близорукости и других аномалиях рефракции, нарушениях зрения при системных заболеваниях организма, детская офтальмология и др.).
В ходе Великой Отечественной войны был накоплен бесценный опыт лечения боевых повреждений глаз. В 60-70-е годы в Советский Союз потянулись ученые не только из стран социалистического содружества, но из Германии, Франции, США и других капиталистических стран. Первые послевоенные международные конференции в области травматологии, офтальмофизиологии и даже офтальмоонкологии организовывались и проводились при активном участии советских ученых. О приоритетных достижениях нашей отечественной оптики сообщалось в американской литературе (Лазергониопунктура, М.М. Краснов, 1972; Серия отечественных ИК-лазеров, В.В. Волков и др., 1988; Офтальмоэндоскопы на гибком стержне, Волков, Данилов, Васин, Фролов, 1990). Государственный оптический институт имени Вавилова, создававший это и многое другое, сегодня влачит жалкое существование: вся цепочка «наука – производство – практика» разорвалась.
Беспрецедентный рывок в мировой офтальмологии стал возможным благодаря социалис-тической системе хозяйствования, созданию Межотраслевого научно-технического комплекса «Микрохирургия глаза» в период 1985-90 гг. благодаря активной деятельности С.Н. Федорова.
Наука не может развиваться без энтузиастов – их у нас и в настоящее время немало, но наука не может обойтись без мощной финансовой поддержки. В противном случае получается то, что произошло в современной России – богатейшие зарубежные фирмы захватили рынок и, мягко говоря, это не способствует развитию отечественного производства медицинской техники и лекарств. Да, у нас почти и не осталось ничего своего, что можно было бы модернизировать. Могу привести один показательный пример: возникла необходимость модернизировать офтальмодинамометр, который производился полвека назад, но самого предприятия (завод «Красногвардеец» в Ленинграде) уже давно не существует.
– В одном из интервью в 2006 году Вы сказали, что в Индии проводилось в два раза больше операций по поводу катаракты, чем в России. Объяснялось это нехваткой финансирования. С тех пор положение хоть немного изменилось в лучшую сторону?
– Опираясь на Всемирную программу ликвидации устранимой слепоты, ВОЗ периодически устраивает совещания организаторов здравоохранения и в нашей стране. Действительно, по данным ВОЗ, на период 2003—2006 гг. количество операций по поводу катаракты в Индии из расчета на 1 млн жителей оказалось в два раза выше, чем в России, при этом не менее 50% всех экстракций катаракты выполняются в ФГУ «МНТК «Микрохирургия глаза» им. акад. С.Н. Федорова». Представьте себе, где по активности оказалась бы Россия, если бы государством в свое время не была реализована блестящая идея С.Н. Федорова.
Стало ли в последние годы лучше? Это вопрос не ко мне, а к главному офтальмологу РФ, профессору В.В. Нероеву. Нужно заметить, что в системе ФГУ «МНТК «Микрохирургия глаза» трудятся катарактальные хирурги высочайшего мирового класса, такие как профессора Б.Э. Малюгин, Ю.В. Тахтаев и др. Однако, исходя из общей тенденции, руководство страны и Минздравсоцразвития видят дальнейшие перспективы отечественного здравоохранения в поощрении частнопредпринимательского сектора.
– Не секрет, что первые лица многих иностранных государств (Европа, США) предпочитают лечиться в военных госпиталях, что свидетельствует о высочайшем уровне этих медицинских учреждений. Во времена СССР главы союзных республик также нередко проходили лечение в окружных военных госпиталях. Удовлетворяют ли современным требованиям российские военные госпитали?
– Вы правы, в СССР, особенно в тех республиках, где дислоцировались окружные военные госпитали, первые лица нередко отдавали предпочтение военным, а не гражданским учреждениям. В глазной клинике Военно-медицинской академии имени С.М. Кирова, например, дважды с успехом оперировался маршал Ле-Дык-Ань – глава вьетнамского государства. Для операций и консультаций в центральные военные госпитали страны нередко обращались руководители государства, в частности ко мне как главному офтальмологу МО СССР.
Сейчас создание так называемого нового облика российской армии, к сожалению, не касается военно-медицинских учреждений. На низком уровне остается оснащение госпиталей современным оборудованием. Молодые, талантливые врачи предпочитают работать в частных клиниках. Пока, правда, наиболее крупными военно-медицинскими учреждениями страны еще руководят опытные специалисты, обучавшиеся и воспитывавшиеся в советские годы.
– Вклад доктора Волкова в отечественную и мировую медицину огромен. Об этом свидетельствуют Ваши многочисленные награды, звания и премии. Какая награда Вам дороже всего?
– Как ни странно, это были сравнительно скромные награды: во-первых – «Большая золотая медаль: «Н.И. Пирогов. Достойному врачу академии». Не знаю, как часто награждались ею специалисты «большой» хирургии, но среди офтальмохирургов – это, видимо, случалось редко. Во-вторых – «Серебряная медаль памяти Марии Кюри» от международного географического института в Кэмбридже. Я был одним из немногих врачей, кто лично изготавливал радиоактивные источники для изучения их лечебного и повреждающего действия. В 1970 году вышла первая моя монография, посвященная этим вопросам («Бета-лучевые повреждения»).
– Вы признанный и непререкаемый авторитет, умудренный жизненным и профессиональным опытом ученый. Что бы Вы пожелали молодым офтальмологам России?
– Несмотря на то, что сейчас количество офтальмологов в крупных городах России в десятки раз превышает их численность в годы столетней давности, докторов все равно не хватает. Нас должно быть больше. И мы обязаны заниматься своим делом. Так, в Санкт-Петербурге не все штатные должности укомплектованы: недовольные низкой оплатой труда, некоторые уходят в оптику и другие коммерческие структуры, некоторые работают на износ, занимая полторы ставки. В сельских районах до ближайшего специалиста сотни, а то и тысячи километров. Призыв Президента России Д.А. Медведева «к врачам общей практики принимать и ушных, и глазных больных» серьезно опускает уровень специализированной помощи. Полученные знания офтальмологи должны максимально использовать на практике. Больному нужны не только слова утешения, но и своевременное распознавание и максимально эффективное лечение болезни с использованием самых современных возможностей. За стремительным ростом научных знаний и технических новшеств в офтальмологии трудно поспевать, но чтобы не отстать, необходимо постоянно совершенствовать свои знания, не стесняясь обращаться за помощью к более опытному коллеге. Пожелаю молодым чаще радоваться удачам и уметь извлекать уроки из неизбежных в большой работе просчетов.
– Вениамин Васильевич! Разрешите мне от имени редакции газеты «Поле зрения» от души поздравить Вас с юбилеем. Желаем крепкого здоровья, новых научных открытий. Благодарю Вас, Вениамин Васильевич, за интервью.
– С надеждой на понимание.
Беседу вел профессор В.П. Еричев
Страницы: 1 2