— Не могли бы Вы подробнее рассказать об этом аспекте Вашей работы.
— Пилотным проектом стало создание рабочего места сотрудника справочной службы «Аэрофлота» в 1997 году в Москве. Люди звонили в справочную, незрячий оператор находил информацию в компьютере, она появлялась на его брайлевском дисплее. И клиент получал нужный ответ, например, информацию о конкретном полете. Человек, позвонивший в справочную «Аэрофлота», даже не знал, что его обслуживает тотально незрячий сотрудник! Да эта информация в данном случае никому и не нужна. Главное, что инвалид по зрению может работать так же качественно, как и человек без инвалидности.
— Вроде бы все просто.
— На самом деле нам необходимо было преодолевать не только организационные, но и психологические барьеры. Некоторые руководители предприятий и рядовые сотрудники задавали мне странные вопросы: «А зачем нам эти слепые? А кто их будет водить в туалет?» Они воспринимали инвалидов по зрению как людей немощных, беспомощных. Как обузу. Предстояло доказать, незрячие — такие же работники, как и все остальные. Они совсем не нуждаются в ежеминутной опеке, а наоборот, могут принести пользу и работодателю, и коллективу.
В любом случае, опыт справочной «Аэрофлота» был удачным. В дальнейшем мы оборудовали рабочие места и для адвокатов, и для финансовых консультантов, и для специалистов по продажам и т.д.
Но создание конкретных рабочих мест — это только часть нашей работы. Мы также занимаемся сертификацией подобной деятельности, участвуем в выработке государственных стандартов.
— 1 июля 2001 года Вы были назначены генеральным директором Института «Реакомп». Чем отличается «Реакомп» от Компьютерно-методического центра?
— Мы продолжаем заниматься теми же вопросами, связанными с разработкой и продвижением компьютерных технологий. Но, помимо этого, Институт взялся и за решение целого ряда других проблем. У нас действует сектор реабилитации слепоглухих, который занимается организацией помощи этой группе инвалидов. Для людей с одновременными нарушениями зрения и слуха проводятся различные физкультурно-спортивные, культурно-образовательные мероприятия, тренинги по социально-бытовым навыкам. Они осваивают компьютерную технику.
«Реакомп» занимается всеми вопросами, связанными с созданием доступной среды: от тактильных указателей на асфальте и вывесок с рельефно-точечным шрифтом до обслуживания «особых» посетителей в музеях и государственных учреждениях.
Мы также разрабатываем стандарты в сфере тифлокомментирования кинофильмов и готовим тифлокомментаторов. Еще одно направление работы: обучение и повышение квалификации сотрудников и активистов Всероссийского общества слепых, работа с кадровым резервом. Обучение проводится по самым разным направлениям: от бухгалтерского учета и особенностей налогового законодательства до выработки лидерских качеств.
И, конечно, нельзя не упомянуть нашу гостиницу, которая сертифицирована как трехзвездочная и выполняет две важнейшие функции. Во-первых, доходы от гостиницы являются основой для финансирования «Реакомпа». Во-вторых, в нее селятся участники наших образовательных программ. Они и живут, и учатся, и питаются под одной крышей.
— Хотелось бы подробнее поговорить с Вами о Вашей музейной работе, так как «Реакомп» уделяет ей огромное внимание. Вы часто выступаете в прессе как эксперт по данной теме, принимаете участие в круглых столах, научно-практических конференциях. Что Вы понимаете под «доступной средой» применительно к музеям? Что ждет от посещения музея незрячий человек?
— Существуют нормативные акты Министерства культуры России, которые предписывают всем музеям обеспечить создание доступной среды для всех категорий людей с инвалидностью: по зрению, по слуху, опорно-двигательному аппарату, с особенностями интеллектуального развития и эмоционального восприятия. То есть человек с любыми физическими и психическими недугами должен чувствовать себя в музее комфортно. Это не любезность конкретного музея, а его обязанность.
Нормативные акты Министерства культуры относятся к федеральным музеям. Почти во всех регионах существуют аналогичные документы, касающиеся региональных и местных музеев. И частные музеи, открытые для широкой публики, тоже должны учитывать эти рекомендации. Так же как кафе, рестораны, банки, магазины и т.д., музеи должны не допускать дискриминации инвалидов.
Что это означает применительно к инвалидам по зрению? Незрячий человек должен иметь возможность получить адекватное представление о музейной экспозиции. Разумеется, нужно быть реалистами. При отсутствии зрения невозможно познакомиться со всеми экспонатами. Не все из них предназначены для тактильного восприятия. И в этом нет ничего страшного!
Но рассказ экскурсовода должен учитывать зрительные возможности экскурсантов. Второе. Также каждому музею необходимо определить, к каким же экспонатам могут прикасаться незрячие, а какие лучше оставить в покое…
Эту работы должны провести научные сотрудники и методисты. Здесь недопустима самодеятельность конкретного экскурсовода или смотрителя зала! Экспонаты, которые разрешается трогать незрячим, важно обозначить специальными табличками с брайлевскими обозначениями. Мы рекомендуем каждому музею определить два типа экспонатов: те, которые разрешается трогать всем посетителям, и те, к которым разрешено прикасаться только инвалидам по зрению. Это общемировая практика. Все-таки инвалиды по зрению составляют сравнительно небольшую группу посетителей, и нагрузка на экспонат оказывается существенно меньше, чем при «всеобщем доступе».
Необходимо использовать другие органы чувств, кроме зрения. Экскурсия может включать в себя прослушивание аудиофрагментов, использование каких-то запахов и даже дегустацию блюд и напитков.
Еще один аспект: доступность муляжей, макетов, копий (уменьшенных копий) экспонатов и других материалов. Все это дает возможность получить представление о тех экспонатах, которые недоступны для «особых посетителей». Например, вместо прикосновения к царскому трону можно предложить незрячим людям познакомиться с его уменьшенной копией. Вместо старинной рубашки, которая находится под стеклом, можно принести аналогичную, похожую рубашку из научно-вспомогательного фонда или хотя бы кусок оригинальной ткани, из которой она сделана.
В каждом музее должен работать квалифицированный методист, отвечающий за обслуживание инвалидов. У этого сотрудника могут быть и другие функции.
Но среди его служебных обязанностей должна быть и работа с «особыми посетителями».
— Ваш Институт занимается подготовкой таких специалистов?
— Да. Мы занимаемся подготовкой и методистов, и экскурсоводов. Обычно в музее достаточно иметь одного методиста в этой сфере. А экскурсоводов, способных провести яркую экскурсию для «особых посетителей», может быть несколько.
— Доступная среда, о которой Вы говорили, уже создана в российских музеях?
— Она реально создана во многих музеях, и столичных, и провинциальных. Где-то работа идет успешнее, где-то она только начинается… Как правило, стремление адаптировать экспозицию для незрячих посетителей идет на пользу и зрячим людям. Ведь им тоже интересно активнее «задействовать» другие органы чувств: слух, обоняние, осязание и т.д. Те же муляжи, копии и макеты экспонатов, которые многие музеи в последнее время изготовляют для специализированных экскурсий, полезны и при работе с другими посетителями, например, при проведении интерактивных занятий с детьми.
— Не могли бы Вы привести конкретные примеры?
— Например, в Москве, совсем недалеко от Красной площади, на улице Варварка, есть небольшой музей «Старый английский двор». Он расположен в одном из самых старых сохранившихся московских зданий, возведенных еще в начале шестнадцатого века. Во времена Ивана Грозного в этом здании находилась английская торговая миссия, которая одновременно выполняла и функции посольства.
В этом музее сразу же начинают быть задействованы почти все чувства, даже чувство равновесия. Здание с низкими потолками, крутыми винтовыми лестницами. Там можно прикоснуться к старинной штукатурке. Можно потрогать сундуки, лавки, посуду. Даже есть английская пивная кружка из кожи. Раньше я даже не знал, что существуют пивные кружки из кожи.
Конечно, речь не идет о подлинных предметах шестнадцатого века. Мы — и слепые, и зрячие — прикасаемся к копиям. Но они мастерски сделаны и дают представление об эпохе. В этом музее предлагают понюхать редкие заморские приправы, которые английские купцы в шестнадцатом-семнадцатом веках доставляли в Россию. Там звучит старинная музыка.
В музее проводятся интерактивные программы для детей и взрослых, во время которых можно спуститься в подвалы, заняться поиском клада. Посетители учатся по особенностям одежды отличать русских купцов от английских, для них проводятся уроки арифметики и навигационного дела по старинным учебникам.
Что касается рельефно-точечных этикеток… Они не только дают незрячим посетителям важную информацию и указывают на экспонаты, доступные для тактильного восприятия, но и способствуют популяризации брайлевского шрифта, системы, созданной Луи Брайлем. А это важное, благородное дело!
— О каких еще музеях или других культурно-просветительских учреждениях, адаптирующих свою экспозицию для незрячих пользователей, Вы могли бы рассказать?
— Интереснейшие экскурсии для незрячих и слабовидящих детей организует московский зоопарк. У них есть контактный зоопарк, где дети могут осторожно прикоснуться к ежику, погладить кролика, сибирского полоза…
— Контактные зоопарки сейчас очень распространены.
— Они далеко не всегда разумно организованы. Часто звери там подвергаются огромному стрессу, массовому нашествию посетителей. Животные быстро умирают. А в московском зоопарке эта работа поставлена на научную основу, чтобы и животные не страдали, и незрячие дети могли с ними познакомиться.
Разумеется, далеко не ко всем зверям можно и нужно прикасаться. Поэтому сотрудники зоопарка используют в своих экскурсиях и лекциях муляжи животных, различные игрушки. Они приносят незрячим детям обрезки меха различных зверей. Кроме того, используются мешочки различного веса, чтобы малыш понял, сколько обычно весит мышка, сколько весит кошка. Ведь детские игрушки не передают реальный вес животных. Поэтому идея с мешочками представляется мне очень разумной! Самое главное, что в московском зоопарке к организации экскурсий и лекций подходят творчески, с душой.
Конечно же, нельзя не упомянуть Дарвиновский музей в Москве. У этого музея накоплен огромный опыт работы с посетителями с различными группами инвалидности. Для незрячих созданы скульптуры и реконструкции вымерших зверей, древних людей. Сотрудники музея собрали целую коллекцию экспонатов, доступных для тактильного осмотра: костный материал, чучела птиц и животных, кусочки меха млекопитающих.
Всем посетителям Дарвиновского музея, в том числе и незрячим, во время интерактивных занятий и экскурсий предлагается взять в руки живых насекомых: тараканов, палочников, саранчу, сверчков, цветочных жуков. В оранжерее и на экологической тропе рядом с музеем можно прикоснуться к редким растениям.
Интересный опыт работы накоплен в обновленном Музее космонавтики в Москве. Там можно и со скафандром космонавта познакомиться, и к метеориту прикоснуться, и конструкцию спускаемого аппарата изучить.