Вы стали работать медбратом в офтальмологическом отделении?
Изначально я планировал поработать в хирургическом отделении, т.к. там всегда требовались люди. А в офтальмологическом отделении вакансий обычно было мало. Я направлялся в хирургическое отделение Хабаровской краевой больницы №10. Было лето, стояла жаркая погода. Территория у больницы большая, и до хирургического корпуса путь был неблизкий. Проходя мимо офтальмологического отделения, вдруг подумал, а почему бы не зайти и не спросить, есть ли возможность трудоустройства? Кроме того, до хирургии было ещё долго идти, и мне захотелось просто зайти в тень, передохнуть.
Получилось так, что именно в этот момент в глазном отделении образовалась вакансия, и на время летних каникул меня взяли на работу в качестве медбрата. Проработал я там больше четырех месяцев. И мне работа понравилась, и люди ко мне хорошо отнеслись. Я познакомился не только с врачами и другими сотрудниками офтальмологического отделения, но и с преподавателями кафедры офтальмологии нашего вуза.
Офтальмология меня заинтересовала. Все годы учёбы в вузе я не порывал связей с профильной кафедрой: какое-то время работал там лаборантом, был старостой студенческого научного офтальмологического кружка.
Во время моей работы медбратом состоялось наше знакомство с доцентом, а потом профессором кафедры офтальмологии В.В. Егоровым. Виктор Васильевич всего на десять лет меня старше. В дальнейшем он был назначен на должность первого директора Хабаровского филиала МНТК «Микрохирургия глаза». Это произошло ещё на этапе строительства клиники. Егоров пригласил меня стать сотрудником новой структуры.
Филиал был открыт в сентябре 1988 года. На открытие к нам приезжал Святослав Николаевич Фёдоров. Думаю, не погрешу против истины, если скажу, что для создателя МНТК Хабаровский филиал имел особое значение, т.к. он был самым отдаленным от Москвы. В определённой мере, именно наш филиал символизировал широту распространение фёдоровских идей по нашей необъятной стране.
К моменту открытия филиала я уже успел окончить субординатуру по хирургии и интернатуру по офтальмологии. В те годы в интернатуру по офтальмологии брали только слушателей, окончивших субординатуру по хирургии.
Таким образом, Вы стали сотрудником Хабаровского филиала МНТК с первого дня его работы.
Именно так и было. В Хабаровске я проработал 12 лет, до 2000 года. Как хирург, в том числе витреоретинальный хирург, я сформировался именно на Дальнем Востоке.
Почему Вы заинтересовались именно витреоретинальной хирургией?
Перед открытием филиала будущие сотрудники проходили стажировку в Москве, в головном институте МНТК. Стажировка продолжалась два с половиной месяца. Кстати, среди сотрудников было немало парней и девушек, которые, также как и я, только недавно окончили медицинский вуз. Профессионального опыта у них почти не было. Зато было горячее желание работать, уверенность в себе и в успех общего дело!
Первые дни стажировки меня, признаться, немного разочаровали. Приходилось заниматься бумажной работой, медицинской документацией. А меня тянуло в операционную! В одном из коридоров МНТК познакомился с Александром Герасимовичем Югаем, сотрудником отдела офтальмологических осложнений сахарного диабета. Отдел в то время возглавлял Ярослав Иосифович Глинчук.
Я спросил у А.Г. Югая, могу ли проходить стажировку именно в этом подразделении. Он обещал помочь и сдержал своё обещание.
Я познакомился с работой отдела и понял, что он находится на переднем крае борьбы со слепотой. На переднем крае! В то время огромное число пациентов с диабетом теряли зрение. Но всё-таки благодаря витреоретинальным технологиям многим людям можно было помочь.
Офтальмологические осложнения диабета и сегодня являются одной из основных причин слепоты и слабовидения во всех развитых странах, в том числе в России.
Конечно, и сегодня мы, к сожалению, не можем помочь всем пациентам с диабетом. Но всё-таки ситуация, к счастью, принципиально иная. За эти годы и десятилетия витреоретинальные технологии получили широкое распространение и значительное развитие. В подавляющем большинстве случае помощь может быть очень эффективной. Необходимо только соблюдать два условия. Первое: пациент с диабетом должен прийти к врачу-офтальмологу своевременно. Второе: ему надо дисциплинированно выполнять рекомендации врача-эндокринолога. В сложных случаях может потребоваться консилиум нескольких специалистов для определения наиболее оптимальной тактики консервативного и хирургического лечения.
Когда я в 1988 году начинал осваивать азы витреоретинальной хирургии, эти хирургические вмешательства рассматривались как «рискованные», «с непредсказуемым результатом». Было не так много специалистов, которых привлекала эта область офтальмологии. Сейчас ситуация, конечно, существенно изменилась.
Когда Вы провели свою первую витреоретинальную операцию?
Это произошло осенью 1988 года, вскоре после открытия Хабаровского филиала. Во время московской стажировки я сам не оперировал, но много ассистировал во время операций А.Г. Югаю и другим специалистам, общался с ними, учился у них. Все годы работы в Хабаровске я регулярно приезжал в головной институт МНТК, чтобы обменяться опытом с московскими коллегами.
Какая аппаратура использовалась в конце 1980-х годов?
Летом 1988 года, когда я стажировался в Москве, во всём Советском Союзе не было современных витреоретинальных машин (витреотомов). В настоящее время их часто называют витреоретинальными комбайнами. Тогда этот термин ещё не использовался.
Но уже осенью 1988 года, к моменту открытия Хабаровского филиала, у нас появилось современное импортное оборудование. И в Москве, и в Хабаровске, и, по моей информации, во всех филиалах МНТК, которые к тому времени уже заработали.
Пока современная аппаратура не была закуплена, использовались самодельные, кустарные приспособления, которые – лучше или хуже! – копировали западные образцы. Конечно, все мы были рады, когда ситуация изменилась к лучшему. Но и с кустарной техникой советские (российские) витреоретинальные хирурги получали достойные результаты. Мне было интересно у них учиться.
Когда открылся Хабаровский филиал, одно из моих первых впечатлений было таким: «Ура! Ура! У нас великолепное оснащение, на уровне лучших мировых стандартов!» Это вдохновляло, давало энергию для работы. Были созданы отличные условия и для медиков, и для пациентов.
Ещё одно примечательное наблюдение: молодые доктора, мои ровесники, нередко осваивали современные витреоретинальные технологии более успешно, более быстро, чем врачи среднего и старшего поколения.
Я не хочу бросать камень в огород опытных коллег. Разумеется, у истоков создания МНТК стояли врачи разных поколений. Но всё-таки Святослав Николаевич сделал ставку на молодёжь, особенно в филиалах. И эта политика себя оправдала!
Докторам среднего и старшего поколения приходилось переучиваться, а мы, молодёжь, всё осваивали с нуля, «с чистого листа». Приведу такой пример: раньше операции по поводу отслойки сетчатки проводились без микроскопа. Опытным докторам было сложно начать работать с микроскопом! Но от прошлого опыта приходилось отказываться.
Уже через год работы в Хабаровске, в 1989 году, Вы возглавили хирургическое отделение. Это было специализированное витреоретинальное отделение?
Нет. В Хабаровском филиале в то время было только два хирургических отделения. Одно из них я возглавлял с 1989 года по 2000 год. Специализаций отделений не было. Мы делали все основные виды операций на переднем и на заднем отрезке глаза. В нашем отделении, среди прочего, выполнялись все витреоретинальные операции: по поводу отслоек сетчатки, офтальмологических осложнений сахарного диабета, увеитов, вывихов и подвывихов хрусталика, макулярных отверстий и т.д.
Работая в Хабаровске, Вы приобрели известность в профессиональном сообществе, в первую очередь, как успешный витреоретинальный хирург. Почему Вы решили переехать в Москву?
Желание «покорить Москву» приходит многим людям. Но у меня никогда не было и нет ощущения, что Хабаровск в чем-либо отстаёт или отставал от Москвы. Во всяком случае, в области развития витреоретинальных технологий.
Переезд в столицу – это новый жизненный этап. Он очень интересный. Но основы хирургического мастерства были заложены именно в Хабаровске. И я никогда об этом не забуду.
Где Вы стали работать после переезда в столицу?
С 2000 года по 2006 год я работал в клинике профессора Г.Е. Столяренко, с которым у нас сложились не только рабочие, но и тёплые, дружеские отношения. Мы учились друг у друга, нам было интересно и комфортно работать вместе.
У профессора Г.Е. Столяренко огромные заслуги в области развития витреоретинальных технологий. Можно сказать, в клинике я находился «под его крылом». Я благодарен ему за годы совместной работы, но в какой-то момент захотелось большей самостоятельности.
С 2006 года до 2018 года я работал в клинике «Новый взгляд», был единственным витреоретинальным хирургом в этом лечебном учреждении. Также проводил операции на переднем отрезке глаза.
Почему Вы решили создать собственную клинику?
Наверное, для этого шага настало время! Был накоплен большой профессиональный опыт. Много пациентов хотели у меня оперироваться. Пришло понимание, что в своей клинике можно организовать работу наилучшим образом.
Кроме того, нам удобно и комфортно работать вместе с д.м.н., профессором А.А. Кожуховым. У нас есть общее понимание того, как должна развиваться клиника.
Как Вы оцениваете уровень развития витреоретинальной хирургии в России?
Картина довольно противоречивая. С одной стороны, у нас в стране живёт и работает целый ряд офтальмохирургов, учёных-исследователей мирового уровня. В некоторых сферах мы, вообще, опережаем весь мир. Например, именно в России накоплен большой опыт успешных операций по поводу макулярных отверстий. Для того чтобы «закрыть» отверстие используется плазма крови. При этом силикон уже не требуется. А значит, можно проводить операцию за один этап.
Результаты великолепные! Многим пациентам после операции удаётся вернуть высокую остроту зрения. Можно привести немало аналогичных примеров передовых российских технологий.
С другой стороны, потребность в витреоретинальной помощи ещё далеко не удовлетворена. Хорошо работают НМИЦ «МНТК «Микрохирургия глаза» (головной институт и филиалы), НМИЦ глазных болезней им. Гельмгольца, НИИ глазных болезней, целый ряд других крупных клиник. Но есть регионы, их достаточно много, где вообще не проводятся витреоретинальные вмешательства, или там нет опытных специалистов.
В нашу клинику обращается немало пациентов, которым в других местах отказали в проведении операции, или эти операции не дали желаемого результата. Конечно, главный врачебный принцип: не навреди! Но медицинская практика во многих случаях требует решительности, оправданного риска, умения взять на себя ответственность. Порой коллеги отказываются от операций в сложных случаях просто потому, что они ещё не смогли разобраться в особенностях и возможностях витреоретинальных технологий.
Вы упомянули нехватку специалистов. Это относится только к витреоретинальной офтальмохирургии? Или проблема касается и других областей офтальмологии?
На мой взгляд, хирургов, занимающихся задним отрезком глаза, у нас пока меньше, чем требуется. Например, в катарактальной и рефракционной хирургии ситуация существенно лучше.
Парадоксальная ситуация. Интерес к витреоретинальной хирургии в профессиональной среде очень высокий, в том числе среди молодых докторов. Но специалистов всё равно не хватает.
Не все хирурги готовы к таким операциям. Они могут длиться два часа или дольше, требуют большого физического и эмоционального напряжения. Кроме того, эта хирургия одна из самых сложных и требует продолжительного времени для освоения. Минимум ‒ пять лет, а максимум ‒ всю жизнь.
Как происходит процесс обучения витреоретинальных хирургов?
Существуют курсы, которые организуют некоторые производители оборудования. Ну и, конечно, обучение происходит на рабочем месте. Приходит в клинику молодой доктор, проявляет интерес к витреоретинальным операциям, начинает ассистировать, смотреть, слушать, общаться, анализировать. Так было со мной. Так происходит и сейчас.
Как Вы оцениваете обеспеченность оборудованием для проведения витреоретинальных операций российских клиник?
Этот вопрос можно разделить на две части. В частных клиниках вопрос решает менеджмент самой лечебной организации. Если есть желание заниматься витреоретинальной хирургией, то и возможность приобрести современное оборудование тоже будет. На приемлемых условиях. Производители оборудования обычно идут навстречу, и все вопросы решаются.
В государственных учреждениях здравоохранения всё зависит от внимания к офтальмологии властей соответствующего региона, понимают ли они важность развития современных технологий в нашей области медицины.
Что Вы могли бы пожелать коллегам, которые работают в этой области глазной медицины?
Думаю, что при всех сложностях, у нас есть объективные причины сохранять оптимизм. За последние годы и десятилетия технологии активно развивались. Огромным, неоценимым шагом вперёд стало внедрение оптической когерентной томографии. Она позволила нам всем гораздо лучше понимать процессы, происходящие в заднем отрезке глаза. Это важно как для лечебной работы, так и для научных исследований.
Закончить беседу я хотел бы сравнением из мира спорта. Люди, увлекающиеся бегом, подтвердят, что бывает порой тоскливо и неуютно совершать утренние или вечерние пробежки в гордом одиночестве. Гораздо интереснее и эффективнее, когда спортсмены бегут вместе, подбадривая и мотивируя друг друга! Также и в медицине! Общаясь, обмениваясь опытом, врачи набираются сил для нашего «забега длиною в жизнь». Всем коллегам хочется пожелать крепкого здоровья и больших успехов!
Беседу вёл Илья Бруштейн
Фотографии из личного архива О.В. Унгурьянова
№1/2021 ПОЛЕ ЗРЕНИЯ
Страницы: 1 2