— Без права на ошибку?
— Думаю, что Анатолий Иванович не хотел кого-то «завалить». Совершить ошибку при ответе на конкретный вопрос может каждый человек. Ему было важно оценить общий уровень знаний соискателя. В итоге меня приняли на работу.
— Вы стали сотрудником Ленинградского филиала МНТК за несколько месяцев до того, как филиал начал работать.
— В эти месяцы мы не теряли времени даром. Сотрудники знакомились друг с другом. Шла установка и наладка оборудования. Мне представилась возможность две недели провести в Москве, в головном институте МНТК. Это были курсы повышения квалификации для сотрудников действующих и вновь создаваемых филиалов. В Москве состоялось и личное знакомство с С.Н. Фёдоровым.
— Как складывалась Ваша работа в Ленинградском филиале?
— С 1987 по 1990 год я работал в отделении, возглавляемым Н.В. Бондаренко. Занимался всеми видами операций, которые в то время осуществлял филиал. И рефракционная хирургия (кератотомия), и экстракция катаракты с установкой искусственных хрусталиков. В 1990 году перешёл работать в отделение, которое тогда возглавлял С.А. Никулин.
— Когда Вы стали заниматься витреоретинальной офтальмохирургией? Именно эта деятельность принесла Вам признание в профессиональном сообществе.
— Если говорить обо мне, то надо, в первую очередь, сказать о Леониде Иосифовиче Балашевиче. Он пришёл в филиал в качестве заместителя директора по хирургии, с 1993 года в течение долгих лет был директором. Именно с его именем связано развитие витреоретинальных технологий в нашей организации.
Когда 14 декабря 1987 года открылся Ленинградский филиал МНТК, витреоретинальные операции в филиале не проводились. И таких планов не было. Но потом жизнь заставила этим заняться. Это произошло в начале 1989 года.
— Что значит «жизнь заставила»?
— С момента своего создания Ленинградский филиал МНТК стал одним из ведущих офтальмологических центров Северо-Западного региона страны. Автоматически встал вопрос: почему мы не занимаемся хирургическими вмешательствами на заднем отрезке глаза? Потребность в таких операциях была большая.
Л.И. Балашевич как заместитель директора по хирургии понимал, что надо исправлять эту ситуацию. И он организовал покупку оборудования. Стал проводить такие операции. В то время Леонид Иосифович был единственным сотрудником филиала, обладавшим опытом витреоретинальной офтальмохирургии. Этот опыт он приобрёл в качестве доцента Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова.
Вначале Леонид Иосифович в качестве ассистентов поочерёдно брал с собой в операционный зал хирургов из различных отделений. Потом роль бессменного ассистента Балашевича была доверена мне. Можно сказать, что я «сам напросился». Меня увлекли витреоретинальные технологии.
Одной из первых операций стало эписклеральное пломбирование. Своих расходных материалов у нас тогда не было, и Леониду Иосифовичу приходилось добывать их у коллег. В течение двух лет я был ассистентом у Л.И. Балашевича. Потом он доверил мне проведение самостоятельной витреоретинальной операции.
В январе 1993 года С.А. Никулин, который возглавлял отделение, где я работал, получил новое назначение. Он стал специализироваться на рефракционной офтальмохирургии. Меня назначили новым заведующим отделением и поручили развивать витреоретинальную офтальмохирургию.
— Как сейчас работает отделение, которое Вы возглавляете?
— Сначала витреоретинальные вмешательства в Санкт-Петербургском филиале МНТК проводил только Л.И. Балашевич. Потом к нему присоединился Ваш покорный слуга. Сейчас в моём отделении, кроме заведующего, трудятся ещё четыре офтальмохирурга: А.В. Кнежевич, Е.А. Платов, Я.Н. Новак и Л.И. Чиж. Кроме того, в 2015 году в филиале было создано второе витрео-ретинальное отделение, которое возглавил к.м.н. Я.В. Байбородов.
В год сотрудники отделения осуществляют до трёх с половиной тысяч хирургических вмешательств. Кроме витреоретинальных операций, мы также оперируем по поводу катаракты, глаукомы. Делаем операции на веках. Проводятся операции по пересадке роговицы.
Много так называемых «нестандартных операций». Например, в течение одного вмешательства мы оперируем по поводу катаракты и глаукомы. Или отслойки сетчатки и глаукомы. Или происходит одномоментная пересадка роговицы и экстракция катаракты.
— Знаю, что в Вашем отделении оперирует и директор филиала, д.м.н., профессор Э.В. Бойко.
— Эрнест Витальевич — опытный универсальный офтальмохирург. Он оперирует и в нашем отделении, и в отделении моего коллеги, к.м.н. Я.В. Байбородова, и в других подразделениях филиала. Наш директор не является исключением. Многие директора филиалов, высшие руководители МНТК являются практикующими офтальмохирургами.
Определённое количество операций каждому хирургу необходимо проводить в течение года. Это важно для поддержания мануальных навыков. Кроме того, собственный хирургический опыт является неоценимым капиталом и для научной, и для педагогической работы. В этом плане Эрнест Витальевич продолжает традицию Леонида Иосифовича Балашевича, который, став директором филиала, не перестал оперировать. Для лечебного учреждения — большой плюс, когда директор воспринимается не только как наставник и администратор, но и в полном смысле этого слова — коллега.
— Не могли бы Вы представить Ваши изобретения?
— Изобретательство стало «побочным результатом труда» многих офтальмохирургов. Идеи для изобретений «подкидывает» сама хирургическая практика. Первый патент я получил в 1992 году за новую конструкцию канюли-зонда для промывки слёзных путей. Это очень простое приспособление, которое каждый офтальмохирург может изготовить из обычной швейной иголки. Быстро. Без каких-либо финансовых затрат.
В 1999 году получил патент за изобретение комбинированного инструмента: эндолазера и аспирационной системы для интравитреальной хирургии. О чём идёт речь? При использовании обычного лазера возможное кровоизлияние в органе зрения нарушает прозрачность тканей. Это создаёт трудности при проведении лазерной коагуляции. Хирург просто не видит сосуд, который необходимо коагулировать. Как моё изобретение помогает решить эту проблему? На кожухе лазера создаётся ваакум. Таким образом, одновременно происходит процесс лазерной коагуляции и отсасывания жидкости.
В 2000 году я получил патент за изобретение нового способа удаления вывихнутого хрусталика из стекловидного тела.
— В чём новизна и ценность этого способа?
— Он позволяет уменьшить длительность операции, а также её травматичность, так как мы отказываемся от ввода тяжёлой жидкости (и её последующего удаления). Вместо этого проводится частичная витрэктомия без тампонады тяжёлой жидкости.
В 2001 году был получен патент за изобретение нового вида ретинального гвоздя для микрохирургических операций. Это приспособление, необходимое при тяжёлых формах отслойки сетчатки. Что делать если сетчатка не может выровняться, теряет эластичность, становится фиброзной? Её надо закрепить с помощь ретинального гвоздя. Таким образом, мы можем избежать инверсии (закручивания) сетчатки.
Гвоздь прикрепляет сетчатку к сосудистой оболочке глаза, протыкая склеру. За склерой ставится пломба, дабы гвоздь не проткнул сосудистую оболочку. Это простая и надёжная конструкция, которая обычно сохраняет эффективность до конца жизни пациента. Я предложил изготавливать ретинальные гвозди не из титана, а из лейкосапфира, биологически пассивного материала, не вызывающего пролиферации.
Последний патент был получен в 2014 году за изобретение нового способа хирургии отслойки сетчатки. Речь идёт о начальных стадиях отслойки сетчатки. Предложено расправлять её с помощью воздуха или буферных растворов, которые потом выводятся через стекловидное тело.
— Тамерлан Мелитонович, Вы в течение нескольких десятилетий живёте и работаете в Санкт-Петербурге. При этом являетесь заслуженным врачом Республики Северная Осетия-Алания, кавалером ордена «Во славу Осетии». Поддержание контактов с малой родиной — это важная часть Вашей жизни?
— Я — осетин. И если могу быть полезен своему региону, то никогда не откажу в помощи землякам. Любовь к России, к нашей огромной стране, начинается с любви к своему городу, деревне, региону. Санкт-Петербург за эти годы и десятилетия стал для меня родным домом. А второй дом — Республика Северная Осетия-Алания.
Уже несколько лет действует благотворительная программа «Врачи Петербурга — Осетии». Каждый год, в сентябре, группа петербургских врачей, приезжает в Осетию, чтобы бесплатно, на благотворительной основе, вести приём пациентов. Также мы встречаемся со своими осетинскими коллегами, делимся с ними опытом, проводим для них семинары и мастер-классы.
Петербургские врачи, и я в том числе, отбираем пациентов, которым проблематично помочь во Владикавказе. Для организации их лечения, проезда и проживания в Северной столице используются и благотворительные пожертвования, и средства республиканского бюджета.
Сентябрьский десант — мероприятие тяжёлое в физическом и эмоциональном плане. Нередко врачи ведут приём по двенадцать часов подряд. Но меня радует, что наша работа даёт результат. Мы укрепляем связи между двумя регионами России.
— В конце нашей беседы хотелось бы поговорить с Вами о перспективах развития витреоретинальной офтальмохирургии. Что мы можем ожидать в России и в мире в ближайшие годы и десятилетия?
— Мне думается, что перспективнейшим направлением является трёхмерная печать тканей глаза, пересадка стволовых клеток в органе зрения. Пока этого ещё не происходит, но уже появились ретинальные чипы при некоторой патологии заболеваний сетчатки.
Вполне возможно выращивание искусственной сетчатки из стволовых клеток. Уже сейчас проводятся эксперименты по созданию нейроэпителия из клеток цилиарного тела путём их преобразования в стволовые клетки.
Я ожидаю в ближайшем будущем новых лекарственных препаратов, воздействующих на структуру сетчатки. Таким образом, могут появиться новые методики витреоретинальных операций, которые сейчас нам даже трудно представить.
— Ваши слова звучат оптимистично.
— Я, вообще, по жизни оптимист. И медицина, в частности офтальмология, всё-таки даёт много поводов для оптимизма. Кстати, некоторые коллеги считают, что сама наша профессия является вредной, что, мол, помогая пациентам, врачи гробят собственное здоровье… Что ж, бывает и так. Но у меня сложилось впечатление, что занятие любимым делом положительно влияет на здоровье. Среди наших коллег-врачей немало долгожителей, людей бодрых и физически крепких. Немало докторов сохраняют творческое долголетие, продолжая работать долгие годы и даже десятилетия после наступления пенсионного возраста.
Лечебное дело может быть полезно для здоровья! Не только для здоровья пациента, но и самого врача. Помогая другим, мы и себе помогаем, достигаем чувства внутренней гармонии. Почаще приходите к нам в МНТК! Здесь Вы встретите немало гармоничных, творческих, довольных жизнью, увлечённых своей работой сотрудников!
— Тамерлан Мелитонович, позвольте пожелать Вам крепкого здоровья и больших успехов! Спасибо за интересный рассказ!
Беседовал Илья Бруштейн
Фотографии Ильи Бруштейна и из личного архива Т.М. Джусоева
ПОЛЕ ЗРЕНИЯ №1/2019