Заведующий офтальмологическим отделением ГБУЗ «Бокситогорская межрайонная больница» П.Ф. Нугаев: Ковид – это «проверка на прочность» для врачебного сообщества
Павел Фёдорович, расскажите, пожалуйста, о Вашей работе с ковидными пациентами.
Во время первой волны Ковида, в апреле 2020 года, один из корпусов Бокситогорской межрайонной больницы был превращён в ковидный госпиталь. Офтальмологическое отделение в то время приостановило работу. Я – заведующий отделением и, одновременно, единственный врач-офтальмолог. У нас также трудятся пять медсестёр. В то время и я, и все медсёстры были направлены на работу с ковидными пациентами.
Никто из коллег не отказался, никто не струсил, никто не жаловался. Надо – значит надо! Пришла беда. Долг врачей вне зависимости от специальности ‒ помогать пациентам. Эта работа продолжалась два с половиной месяца, с начала апреля до середины июня 2020 года.
Потом, как известно, первая волна «схлынула», поток ковидных пациентов уменьшился, хотя и полностью, к сожалению, не прекратился. Офтальмологическое отделение вновь открылось.
Моя работа в ковидном госпитале была отмечена высокой государственной наградой – «Почётной грамотой Президента Российской Федерации». Считаю этот «знак отличия» не только своим личным достижением, но и заслугой всех коллег, трудившихся рядом! Мы все помогали друг другу!
Сердечно поздравляю Вас с заслуженной наградой, ставшей итогом самоотверженной работы летом 2020 года! Во время последующих «волн» офтальмологическое отделение не закрывали?
В дальнейшем никаких ограничений не вводилось. Мы в полной мере осуществляем и экстренную, и плановую медицинскую помощь. Единственное отличие от «доковидных времен» состоит в том, что сейчас пациентам, у которых нет медотвода, перед плановой госпитализацией необходимо пройти вакцинацию против новой коронавирусной инфекции. У подавляющего большинства пациентов такие правила вызывают понимание. Это в интересах людей! Ведь никто не хочет «подхватить» вирус во время пребывания в больнице.
Бокситогорская больница имеет статус межрайонной. Офтальмологическое отделение находится не в Бокситогорске, а в соседнем городе Пикалёво. У нас имеется 15 коек. В течение года я провожу около тысячи хирургических вмешательств на переднем отрезке глаза.
На Ваш взгляд, пятнадцати коек достаточно для межрайонной больницы?
Для одного врача-офтальмолога, одного офтальмохирурга, этого вполне достаточно. Теоретически можно было бы создать ещё одна операционное место, принять на работу ещё одного хирурга. Тогда можно и количество коек увеличить. Потребность в стационарном лечении у нас есть.
Но это далеко не самая актуальная проблема в Бокситогорском и Пикалевском районах. Самое важное сейчас для нас: найти врачей-офтальмологов для поликлинического приёма. Врачебные кабинеты есть и в Бокситогорске, и в Пикалёво. На сегодняшний день я одновременно с работой в стационаре веду приём в поликлинике. Также этим занимается моя коллега Ирина Евгеньевна Коцеру.
Получается, что двух врачей-офтальмологов для двух районов Ленинградской области, Бокситогорского и Пикалёвского, не хватает?
Требуется подкрепление! Было бы целесообразно принять в штат ещё двух коллег. Тогда наш «дуэт офтальмологов» превратится в «квартет». И работа будет организована более чётко и ритмично. На благо наших пациентов! Это могут быть молодые специалисты, недавно завершившие учёбу в клинической ординатуре. Мы готовы доброжелательно встретить их в Бокситогорске и Пикалёво, помочь профессиональному становлению. Передача опыта, знаний и навыков – основа медицины.
Какие впечатления остались у Вас от работы в ковидном стационаре?
Ковид – это «проверка на прочность» для врачебного сообщества. Работа была трудная, ответственная, но в психологическом плане мне было комфортно находиться в больнице, т.к. врачи, медсёстры, санитарки проявили лучшие человеческие качества.
Все мы помним первую волну. Чувство неизвестности, неопределённости. На самом деле, мы ведь тогда не знали, насколько опасен коронавирус. Не только для конкретного пациента, но и для всей страны. Кто-то преуменьшал опасность, кто-то преувеличивал.
Чувство страха было? Ведь медики, работая в «красной зоне», подвергали опасности свою жизнь и здоровье.
До сих пор не могу сказать, было ли мне тогда страшно… Мы об этом не думали. Делали своё дело, выполняли свой долг.
Как пациенты воспринимали госпитализацию?
По-разному. К сожалению, нередко мне приходилось сталкиваться с легкомысленным, безответственным отношением людей к своему здоровью. И это не зависело от возраста, уровня образования и других факторов. Некоторые пациенты не понимали, что если их госпитализировали в ковидный стационар, то на это были свои основания.
Конечно, такая позиция создавала трудности для врачей. Например, пациенту требуется кислородная поддержка. Надо правильно дышать, носить кислородную маску, принять определённое положение тела. Бывали ситуации, когда человек не выполнял указания врачей – ему становилось хуже… Но и это почему-то не всех вразумляло!
Кто-то говорил мне, что «Ковид – это обычный грипп». Он, мол, пройдёт сам по себе, не надо предпринимать никаких усилий. Но и «обычный грипп» далеко не всегда «проходит сам по себе», он может давать осложнения, опасные для дальнейшей жизни. А у Ковида существует особая специфика. Шутить с ним нельзя! Тем более, что государство тратит большие средства и большие усилия на организацию лечения. От пациента в свою очередь требуется ответственный подход, стремление победить болезнь.
Была и другая крайность. Некоторые пациенты, болевшие в лёгкой форме, погружались в паническое состояние, требовали к себе повышенного внимания, хотя никакая дополнительная медицинская помощь им не требовалась. В принципе, это можно понять. Госпитализация в ковидный стационар сама по себе является стрессом. Не все могут с этим стрессом самостоятельно справляться.
Со смертельными случаями из-за Ковида Вы сталкивались?
К счастью, их было немного. Но всё-таки были случаи, когда мы, несмотря на все усилия, не могли помочь.
Причиной ухода из жизни человека был именно Ковид? Или это было связано с сопутствующими заболеваниями?
Преклонный возраст, сопутствующие заболевания усугубляли течение болезни, но я столкнулся с тем, что именно Ковид был причиной смерти. Поражения лёгких, не совместимые с жизнью. Люди задыхались… При Ковиде ухудшение состояния может произойти быстро. Далеко не всегда пациенты осознают серьёзность ситуации, т.к. даже при обширном поражении лёгких они могут неплохо себя чувствовать.
Но паниковать тоже не нужно! Общими усилиями врачей и пациентов с Ковидом можно справиться!
Помните ли Вы первые дни, первые часы в ковидном госпитале? Как всё начиналось?
Когда мне сказали о направлении в ковидный стационар, я получил папку документов с протоколами лечения, служебными инструкциями и другими материалами о Ковиде. Несколько дней изучал эти материалы дома. Я ‒ не врач-инфекционист. Но, на мой взгляд, предлагаемые протоколы лечения были вполне логичными, исходя из знаний о Ковиде, имевшихся на то время.
Потом в клинике нас учили правильно надевать защитные костюмы. В прессе и разговорной речи их называли «скафандрами». Думаю, что работа в офтальмологическом стационаре хорошо подготовила и меня, и моих коллег к «встрече» с Ковидом. Мы были хорошо обеспечены и медикаментами, и средствами защиты.
Расскажите, пожалуйста, о Вашем пути в медицине?
Я родился в Бокситогорске. Четыре года учился в Тихвине в медицинском училище. Получил профессию фельдшера. Потом год проработал в Питере фельдшером на «Скорой помощи». Поступил в Санкт-Петербургский государственный педиатрический медицинский университет и успешно его окончил. В 2012—2013 годах проходил интернатуру по офтальмологии во Второй городской клинической больнице.
В 2013—2016 годах работал врачом-офтальмологом в Киришской клинической межрайонной больнице. Одновременно вёл приём в поликлинике. Потом перешёл работать в Бокситогорскую межрайонную больницу. В январе 2017 года был назначен заведующим офтальмологическим отделением.
У Вас есть жизненный девиз?
Верь в себя – и у тебя всё получится!
Беседы вёл Илья Бруштейн
Фотографии из личных архивов К.В. Жук, Е.В. Березина и П.Ф. Нугаева
№6/2021 ПОЛЕ ЗРЕНИЯ